– Дела наши хуже некуда, ты ведь сама это наверняка понимаешь? Я наивно полагал, что, если не станет тебя, то и пророчество будет разрушено. Я не желал твоей смерти, нет, но в такой ситуации это было единственным плюсом. А теперь… Я должен известить совет. Обе реликвии нашли своих обладателей, один из которых вот-вот взойдет на трон Каелума, обретая полноценный статус полководца. Что бы мы не предпринимали, на какие бы героические жертвы ты не пошла, религиозные фанатики своего добились.
Астарот был прав. Прав по всем аспектам. Я и сама была склонна придерживаться таких выводов, но все же была зыбкая надежда, что это – лишь моя тревожность и страх перед неизведанным играют злую шутку. Но все было очевидно. Маятник судьбы запущен и с каждой минутой раскачивается с новой силой. И когда он раскачается на полную – не сносить нам всем головы.
– Я могу отправиться с тобой к совету? Или они на слово тебе поверят, что Императрица Инфернума воскресла?
– Я думаю, что сейчас тебе лучше побыть вместе со своими поверженными подданными. Они должны знать, что Инфернум по-прежнему силен, по-прежнему готов бороться с тобой во главе, – взгляд Астарота потеплел, и он даже позволил себе через чур сентиментальную для советника четверки улыбку. – Я рад, что ты жива. Еще полгода назад не подумал бы, что буду рад этому так сильно. Пусть это и порождает больше вопросов, чем ответов. Но, похоже, Аболим действительно был прав. Ты имеешь отношение к трону Каелума каким-то образом.
– Да, я знаю. Именно поэтому решилась на эту жертву, – ну не говорить же ему, что пыталась уйти из этого мира из-за несчастной любви и безысходности!
– Кассиэль просветил, надо полагать?
– Да, он. Тебе он тоже рассказал о Дьяволе девятом и…
– Люциде, да. Поведал, когда стало известно о твоей смерти и гибели портентумов. Самолично примчался принести свои соболезнования, извиниться за бездействие Каелума и поздравить с победой, пусть и давшейся такой ценой. Быть может, и насчет воскрешения тебя и Лайнуса он окажется более сведущ. В любом случае, мне пора к совету, а тебе – в полевой госпиталь. Его развернули в особняке Верье, думаю, дорогу ты помнишь.
– Забудешь тут, как же, – буркнула я сама себе, когда Астарот уже растворился в пространстве.
Теперь мне ничего не оставалось, кроме как лицом к лицу столкнуться с тем, чего я так боялась: с горем, утратой и исполинской печалью от гибели сотен моих подданых. Но бремя правления не зря так называется. Иначе, зачем вообще нужна власть, если ты своим примером не можешь подать пример стойкости и силы духа другим? Но прямо сейчас, кажется, я была по-настоящему готова принести собственную трусость в жертву долгу.