На все эти вопросы не было ответа, и, пока дородный ангел снова произносил свою монотонную, усыпляющую речь, переходя к процедуре коронации новых правителей, я не могла отвести взгляда от обреченных Михаэллы и Габриэля. Моя сводная сестра уже не казалась мне последней тварью во всех трех мирах. По крайней мере, пока она не открывала свой поганый рот, чтобы в очередной раз смешать меня с грязью, а стояла вот так под сводом арки, украшенной белыми цветами, абсолютно беспомощная и поверженная. Возможно, она понимала, что Габриэль никогда ее не любил и не полюбит. Осознавала, что моя незримая тень навсегда останется в их общей спальне, и никакой долг и честь здесь не помогут. Что же насчет моего ангела… Мне приходилось бороться с желанием вскочить на ноги, остановить это все, во всеуслышание заявить всему миру о том, что между нами было, чтобы за все грехи его попросту изгнали, лишили статуса, но избавили от необходимости всю жизнь прожить в кромешном аду. Но кому от этого будет легче? Большая сила и власть – это ответственность, за которую приходится очень дорого платить. Впервые мне казалось, что со мной судьба поступила несколько лучше, проявила милосердие и явила собой аттракцион невидимой щедрости, предоставила хоть какую-то скидку и свободу выбора. Святая ирония. Никогда бы не подумала, что в кои-то веки приду к такому выводу.
На головы Габриэля и Маихаэллы водрузили искрящиеся россыпями белых и голубых камней короны из белого золота, и наконец эта затянувшаяся унылая процессия подошла к своего логическому печальному финалу. Придворные поздравляли новоиспеченных Императора и Императрицу, а затем разбрелись по саду, вернувшись к своим тихим светским беседам и потреблению скромных закусок. Даже похороны в Инфернуме были мероприятием куда более веселым, чем эта грустная свадьба, а заунывные напевы струнных и флейты и вовсе хотелось оборвать, раскрошив инструменты о черепушки музыкантов. Я потеряла своего спутника из виду, тщетно пыталась высмотреть его фигуру в светло-одетой толпе, когда рядом со мной вдруг очутился один из немногих резидентов Каелума, которому я была искренне рада.
– Рад видеть вас в добром здравии, Дьяволица Блю десятая, – Кассиэль одарил меня своей добродушной улыбкой и протянул ладонь для рукопожатия. – Роскошно выглядите, впрочем, как и всегда.