Четыре дежурных по станции, восемь по охраняемым переездам, четыре весовщика, четыре товарных кассира. Отпуска одних дежурных уже закрывают год. Больше просят в ночную смену. А тётя Галя всё ровно плохо спит по ночам, вот и выручает. Никто не может заставить её выйти на работу она за штатом, она всегда выходная. Вот и последние два месяца она редко ходила на работу, говорила, что она себе устроила отпуск. Ходила в основном ночью, и то, когда очень попросят. На радостях, что прошла комиссию, тётя Галя сегодня не отправляла нас домой, а накормила от пуза, и ещё дала по вафле домой, когда за нами пришёл папа.
Мама серьёзно больна.
Маму к обеду привезла скорая помощь. Два санитара под руки привели её в квартиру, сняли пальто, положили на кровать и уехали. Она плохо ходила, ноги и руки были опухши. Она даже не могла держать ложку в руках. Оказывается, лечение не пошло на пользу, ангина дала осложнение, и она заболела ревматизмом. За ней нужен был уход, сиделка. Откуда её взять и отец принял решение забрать домой, когда спадёт высокая температура. Теперь я понял, почему отец был, какой-то не такой. Вот пришёл папа. В одной руке у него бидончик с молоком, в другой сетка с хлебом. Он обнял маму, та заплакала. Я осмелился и тоже обнял её. От мамы пахло больницей. Потом мама позвала:
– Алла, доченька, пойдем к маме!
Голос её изменился. Он стал сиплым, глухим. Алёнка уже забыла маму, или просто не узнала её. Она сидела на раскладушке в шляпе и играла с мячом. Никакой реакции на мамину просьбу.
– Милашка в шляпе, иди к нам! – позвал я. Алёнка подошла к нам.
– Доченька, это я, твоя мама, сейчас такая. Забыла?!
Мама попыталась обнять сестрёнку и пошевелила руками, острая боль отобразилась на её лице. Папа подбросил угля в горящую плиту, поставил на конфорку выварку, вылил туда два ведра воды и пошёл с ними за холодной в колодезь. Мы уже не раз обжигались и понимали, что к плите подходить нельзя. Он только проронил нам:
– Никуда не уходите, смотрите за мамой.
Придя с водой, он снял с гвоздя ванну, поставил на пол, приготовил воду. Видя это, Аленка стала раздеваться. Пытаясь остановить доченьку, отец сказал:
– Погоди не тебя, маму. Тебя я позавчера мыл.
Но Аленка не послушала его, разделась, взяла меня за руку и повела к ванне.
Я посмотрел на отца, тот одобрительно кивнул головой: