– Как тебя зовут? – спросил он внезапно.
– Нашел время для знакомства, – буркнула девушка, поднимаясь с земли и отряхивая руки.
– И всё же? – заупрямился Восьмой.
– Мне присвоили номер три-два чего-то там ещё.
– Значит, мне прямо так и звать тебя – «Три-два, чего-то там еще»?
– Ну, можно просто Три-два.
– Не тридцать два?
– Нет, не тридцать два.
– А моё армейское прозвище «Восьмой». Значит три-два и восемь, что при сложении даёт нам тринадцать. Как ты думаешь, тринадцать —это счастливое число?
– Что? – Девушка с недоумением посмотрела на своего спутника.
– Да так, – вздохнул тот.
«Чувством юмора я не отличаюсь», – подумал он, а вслух произнёс:
– Ну, будем знакомы.
Сказал и протянул ладонь. Девушка с опаской на неё посмотрела. Пожимать не стала, а вместо этого спросила:
– Почему именно Восьмой?
Молодой человек опустил руку и ответил:
– Так распорядилась судьба. Восьмым меня зачислили в академию, восьмым был номер моей бригады, и потом, это словно знак бесконечности. А бесконечность меня завораживает.
Он помолчал секунду и добавил:
– Если тебя смущает моё прозвище, можешь звать меня Мир.
– Мир? Да ладно!
Девушка удивлённо уставилась на своего спутника.
– Что такое?
– Да ничего.
В серо-голубых глазах промелькнула заинтересованность.
– А ты оказывается Восьмой Мир.
– Вот сейчас было совсем не оригинально.
– Ну, прости. Не могла не озвучить. Это же так круто.
Девушка улыбнулась и молодой человек замер, потому как это была очень мягкая, очаровательная улыбка, наполненная солнечным светом. У этого света были лучики, один из которых пробрался прямо под кожу, и осел где-то в районе сердца. Восьмой моргнул, пытаясь сбросить наваждение.
Его спутница поднялась на ноги и начала надевать на себя разгрузку.
– Чего это ты там делаешь? – заволновался он.
– Собираюсь в дорогу.
– Это моя разгрузка!
– Твоя, твоя, – легко согласилась девушка, – Только ты постарайся хотя бы себя донести до места, а я потащу эту тяжеленую штуковину. Чего только у тебя в ней нет!
Нотки зависти и восхищения в её голосе, уберегли от гневной вспышки молодого человека. Он промолчал. В сложившейся ситуации, правда была на стороне его спутницы. Дотащить бы себя самого. Он попытался встать на ноги. Опоясывающая боль прошла сквозь тело, а последовавшая за ней вспышка головокружения вызвала новую порцию тошноты. Восьмой пошатнулся, но устоял.