Школы, в которые я попадала, менялись с такой скоростью, что я не успевала к ним привыкать. Не скажу, что я гладко вливалась в новый коллектив. Время от времени приходилось отражать всевозможные нападки. Часто кулаками. Обрабатывая мои синяки и ссадины, отец горько вздыхал. Он всегда говорил, что полукровка не должна забывать, что она полукровка. А ещё он считал, что старший брат на меня плохо влияет. На самом деле у нас разные матери, поэтому он в отличии от меня —обычный. Его зовут Сол, от испанского – «солнце». Его мать была испанкой. Отец встретил её в пору своей юности, и они даже не были расписаны. Та родила ребёнка и испарилась, словно её и не было.
Сол старше меня на семь лет. Когда ему исполнилось восемнадцать, он покинул нас, сказав, что теперь сам в состоянии зарабатывать себе на жизнь. Я до сих пор не знаю, где он был долгое время, но ровно через шесть лет вернулся и забрал нас на Корсун. В то время, тот считался одной из самых престижных космических платформ. На Корсуне было, на что посмотреть и мне там нравилось. Сол смог найти для себя хорошую работу, устроившись подсобным рабочим на станцию техобслуживания где ремонтировали проходящие грузовые тральщики, так у нас появились деньги на аренду небольшой двухкомнатной квартиры, – девушка прервала свой рассказ и слегка улыбнулась.
Было видно, что тот период жизни был для неё особым.
– Как оказалось, брат умел делать много вещей, которым его не учили. Он никогда не рассказывал, где пропадал долгие годы, однако, я видела на его теле шрамы, которые говорили о том, как ему пришлось нелегко. Именно Сол научил меня всему, что я сейчас знаю, и что впоследствии не раз спасало мне жизнь. Брат смог даже отца пристроить в небольшую лабораторию по выращиванию белковой пищи, и мы стали жить немногим лучше. Я снова пошла в школу, и в целом всё наладилось. В итоге мы приняли решение задержаться на Корсуне надолго. Первое время всё складывалось хорошо. А потом начались проблемы.
Девушка замолчала, и Восьмой посмотрел на то, как она сцепила руки в замок.
– У расы, к которой принадлежала моя мать, есть особенность. Каждый ребёнок, прямо с рождения, имеет свой индивидуальный аромат. У младенцев он еле слышный, но с возростом набирает силу и становится ярким и насыщенным. Кроме того, с моментом зрелости, в аромате появляются феромоны, кторые действуют как мощные афродозиаки. Лайны имеют потребность метить этим ароматом свою пару. Поэтому примерно к семнадцати годам их клыки становятся чуть длинее и острее. В целом это не сильно заметно. Собственно они и не должны быть большими, так как достаточно слегка прикусить кожу, однако разница между обычными человеческими зубами все же существует, – девушка прервала рассказ, повернула голову и дотронулась кончиком языка до своего зуба, показывая.