В отличие от сестры, я не сразу легла в постель, и не могла уснуть, думая о том, что случилось со фьерой Селеной. Какой ужасный и страшный конец. Её убили. Кто мог убить? Любовник? Из ревности? В нашем маленьком городке никогда не происходило убийств. И лишь краем уха я слышала, как наши кумушки-сплетницы рассказывают шепотом ужасы про зверские убийства которые, якобы, происходили где-то поблизости. Но тогда это казалось сказками – всего лишь выдумкой. А теперь…
Даже для такого огромного города, как Сартен, событие оказалось нерядовым. Несколько дней жителей лихорадило, и каждый считал своим долгом сообщить новые подробности, которые довелось узнать из «первого источника». Разумеется, всё это было только болтовнёй – так говорил дядя, и я ему верила. А спустя неделю вернулся муж Лилианы – фьер Капрет, и мы узнали о подробностях по-настоящему из «первого источника».
– Ее задушили лентой, – рассказывал фьер Капрет, уничтожая утиную ножку, тушеную с овощами в красном вине. – Знаете, такие широкие ленты из плотного шелка, которые дамы любят цеплять себе на шляпки?
– Боже мой, – пробормотала тётя, бледнея. – Именно за ними она и вернулась…
– Скорее всего, не за ними, – заявил фьер Капрет, поигрывая бровями. – Скорее всего, её кто-то там ждал.
– Любовник, кто же ещё, – поддакнула Лилиана.
– Не надо об этом, – попросила их тётя.
– Сначала подозревали Мартини, – муж сестры или не услышал тётину просьбу, или намеренно её проигнорировал. – Под пытками он всё отрицал, а потом выяснилось, что в вечер убийства он окучивал другую благородную фьеру…
– Поосторожней в выражениях, фьер, – оборвал его уже дядя. – Не забывайте, что здесь женщины.
– Прошу прощения, – без всякого раскаяния сказал Капрет. – Так вот, у него железное алиби, убийца – точно не он. Вышел из тюрьмы – и помчался, не оглядываясь. Бежал, даже хромая, – он хохотнул, показав длинные желтоватые зубы. – Палач хорошо над ним поработал. Повезло прелюбодею, что нога осталась на месте, да и мордочка у него уже не такая смазливая. Сейчас спрячется в свою родовую деревню, и больше носа в Сартен не покажет.
Я вздрогнула, услышав это. Мне, как наяву, представились темные тюремные казематы, освещенные тусклым светом факелов, крики, стоны… И мастер Рейнар – в маске, которая кажется страшнее самого уродливого лица! Воспоминания о сне, где меня собирались казнить, нахлынули огненной волной. Значит, бывает и так, что наказывают того, кто не совершил никакого преступления… Если бы не подтвердилось алиби фьера Мартини, его бы… запытали до смерти!