Анжела сохраняла хладнокровность и отстранённость:
– Понимаю-понимаю! Я приберегла запасной вариант для таких ситуаций. Давай сегодня устроим распродажу разнообразных круассанов и продлим часы работы, пожалуй, до 11 утра? Я быстренько испеку четыре разных вкуса: помимо традиционного с шоколадом, будут ванильные, миндальные и клубничные! Работать за кассой после шести утра буду я. Ты можешь спокойно к тому времени освободиться и идти домой. Выручку разделим, как обычно.
– Делай, что хочешь! Я не собираюсь из-за тебя терять в процентах от выручки! – Яна имела удивительное свойство кричать, не повышая голоса. Вся её миниатюрность – 150 см роста – выражала нечто, на первый взгляд, наивное и безопасное. Однако сам голос при звучании выражал оттенки, которые буквально заставляли прислушаться и даже оцепенеть на мгновение. Яне можно было смело озвучивать речи в громкоговорителях, которые обычно вешали на дома городских кварталов на случай ЧП.
Анжела уже привыкла. Её не пугали угрозы Яны. Сегодня ей было важно сделать всё, чтобы никто не смог даже на секунду предположить, что с ней случилось этим вечером.
– Яна, дорогая, последняя просьба! Если хочешь, возьми всю выручку от меня сегодня! Только напиши мелом на нашей доске у входной двери объявление… что-то вроде: «День круассанов! С 11 вечера до 11 утра и только сегодня!». А я побегу печь.
Яна хмыкнула, тяжело вздохнув. Но что поделать… Недовольничать можно сколько угодно, однако если сама Анжела способствует ускорению достижения её целей… Она же пообещала в два раза больше выручки!
Яна начертила аккуратные, чёткие, крупные буквы розовым мелом:
«СЕГОДНЯ В НАШЕЙ КОФЕЙНЕ – ПРАЗДНИК КРУАССАНОВ!»
Анжела с облегчением побежала на кухню вымешивать тесто, пообещав себе, что, если подобное повторится с ней ещё раз, она непременно обратится к психиатру.