Марли, естественно, не поинтересовался, есть у меня желание работать именно в том месте, а не в другом. Но возражать не хватило духу. Я сунул приглашение и ключи от квартиры в карман, взял толстый томик с надписью: «Кодекс Коммунитаризма» и уже собрался встать, как услышал вновь его предостережение:
– И последнее, – он помолчал, покачиваясь в кресле, изящно приставив к виску два пальца. – Не предпринимайте никаких попыток к бегству. Покинуть самостоятельно это место вы не сможете. Оно находится глубоко под водой, в морской впадине. Малейшее поползновение и вы окажитесь у столба на площади с завязанными чёрным платком глазами. Всего доброго.
Последние слова моего собеседника звучали откровенной издёвкой. Когда передо мной раздвинулись створки, я чуть не рухнул на тротуар, споткнувшись о порог, настолько ноги дрожали в коленях. Но конвоиры не последовали за мной. Судя по всему, Марли считал, что бежать я не намерен.
Оглядевшись по сторонам, не заметил ли кто моей растерянности, я выпрямился и не спеша двинулся по улице вниз. Пока не упёрся в огромное, от пола до потолка окно в широкой раме из матового темно-серого сплава.
Из отражения навстречу шагнул персонаж, смахивающий на бездомного, в котором я с трудом узнал себя. Бледное, осунувшееся, небритое лицо. Под глазами залегли глубокие сине-фиолетовые тени. Всколоченные тёмные волосы. Мятые, порванные в паре мест, рубашка и брюки. С грустью я улыбнулся. Если журналюги подстерегли бы меня в таком опустившимся виде, обеспечили бы себе роскошный гонорар. Впрочем, меня давно тошнило от собственных глянцевых изображений: высокий, широкоплечий с сияющими глазами цвета неба с оттенком стали, излучающими оптимизм и волю к победе. Сейчас я видел сломленного человека, худого сутулого с потухшими глазами. Я не удержался от вздоха и прижался носом к стеклу.
Рассекая блестящими зигзагами блекло-зеленоватую воду, промелькнула стайка серебристых рыбок. Сменившись на группу ярко-сиреневых морских коньков. Застыв на месте, словно подвешенные в воздухе шахматные фигурки, они с любопытством изучали меня выпуклыми глазками-пуговицами на вытянутых мордочках.
Невдалеке темнела каменистая гряда, которую ярким ковром усыпали полипы разнообразных форм и размеров: круглых, овальных, высоких и совсем плоских; кислотных цветов: лимонно-жёлтых, изумрудных, ослепительно алых. Со дна поднимались длинные тонкие ленты водорослей, бурые, ярко-зелёные. Я не очень хорошо разбираюсь во флоре и фауне океанов, но подобное буйное разноцветье скорее бы соответствовало южным широтам: субтропикам. А я должен был находиться в северной части Атлантики.