– Ирина, пойдём отсюда.
– Я не из тех, кто ходит домой к первому встречному, – холодно отрезала она.
– Может, стоит начать? – вкрадчиво поинтересовался Артём.
Его приятная хрипотца вызвала у Ирины давно забытое чувство влечения: «Что это со мной? Напоследок гормоны шалят? Странно, такой явной реакции на противоположный пол у меня даже в подростковом возрасте не наблюдалось».
– Я обещаю, что не сделаю ничего, что ты не захочешь.
«Звучит как-то двусмысленно… Хотя чего я боюсь? Стою одной ногой в могиле и беспокоюсь о моральном облике. Глупо! Может, меня останавливает верность мужу? Ещё более глупо, ведь он уже нашёл мне замену… Надо быть откровенной с самой собой, я не желаю возвращаться в гостиницу и оставаться наедине с мыслями и надвигающимся будущим», – подумала Ирина и слишком бодро отозвалась:
– Впрочем, почему бы и не сходить в гости, раз приглашают.
Артём усмехнулся и, развернувшись, направился по узкой тропинке, ведущей к старому кладбищу.
«Милое местечко… Вдруг он маньяк? Какая разница? Наоборот, он возьмёт грех на душу, а я отправлюсь в рай. Правда, я давно не верю во всё это. Бабушка старательно прививала мне знания о Боге, рассказывала о добре и зле, настояла на крещении. Серебряный крестик вскоре переселился с моей шеи в шкатулку, вместе с верой в справедливость. Потеряв отца, бабушку и дедушку из-за пьяного урода на грузовике, я отказалась от просьб к Всевышнему. Поэтому, при любом раскладе для заблудшей овцы место на облаках не найдётся» – подумала Ирина и внезапно перед глазами потемнело.
– Осторожно, – сказал Артём, поддерживая оступившуюся женщину.
«Какие у него холодные руки, – автоматически отметила Ирина. – Видимо, как и я, мается с сосудами. Меня муж часто в шутку называет лягушкой. – Она тряхнула головой, словно собака после купания, избавлялась от ненужных мыслей. – Зачем себя травить? Пустое дело. Живым – чувства, отдых, планы, а мёртвым – белые тапочки и могила с надгробьем. Несправедливо, но реально. Вот, как раз через несколько месяцев или максимум полгода я перееду в подобное место». Она огляделась, вбирая в себя атмосферу мрачного пейзажа. Покосившиеся оградки, облупившаяся краска, кресты в потёках ржавой крови, железные памятники, изредка чередующиеся с мраморными монументами, буйство зелени и почти осязаемая, леденящая скорбь людей по близким, от которой, кажется, даже воздух горчит.