Образ коня-лося (или лося-коня) прослеживается у племен ямной культуры, которые в третьем тысячелетии до нашей эры. наряду с ритуальными захоронениями коней совершали ритуальные захоронения оленей. Культовое почитание животных, и в том числе лося, сохранилось у продолжателей её традиций – скифов и савроматов и в срубную эпоху (второе тысячелетие до нашей эры). У классических коневодов и наездников – скифов, постоянно контаминируютсязаменяются образы коня и лося.
Память о том далеком времени, когда лось был верховым, а олень вместе с ним упряжным, и главным жертвенным животным, сохранил один из важнейших гимнов Ригведы "Гимн жертвенному коню". В этом глубоко архаичном гимне, исполнявшемся во время священного обряда "Ашвамедхи" – ритуального принесения в жертву белого царского жеребца, —ноги коня названы "ногами оленя", говорится, что он летит по небу птицей, и у него "крылатая" голова и "золотые рога", которые "широко простираются в пустынных просторах", что впереди коня ведут "козла – его сородича", и, что "небесные кони, являющие свою силу, в ряд, словно гуси, смыкаются".
Интересно, что на Центральной скале Залавруги (Белое море) всю композицию из огромных фигур двух лосей, лосих и лодок возглавляют справа лоси, идущие клином, как летящие гуси.
Объяснить эти странности можно только тем, что здесь описывается не конь, а лось, так как, лосиные рога, напоминающие крылья птицы, могут делать голову "крылатой". Трудно согласиться со средневековым комментатором Ригведы в том, что "золотые рога" – это развевающаяся грива коня – скорее всего, рога – это все же рога.
Таким образом, вероятно, сложившийся еще на рубеже мезолита и неолита (а, возможно, и раньше) круг древних образов, состоящий из человека, лося и водоплавающей птицы, связанных с архаичнейшим комплексом представлений, со временем трансформировался и на смену лосю пришел конь, который органично вписался в древнейшую трехчастную композицию.
Наглядное подтверждение этому мы можем найти не только в памятниках индоиранской мифологии и изобразительного искусства, но и в славянской народной традиции, для которой "характерна консервация рудиментов архаичнейших явлений, не зафиксированных подчас не только в античной традиции, но и в традиции ведической эпохи".
Так как если в общеиндоевропейском фольклоре и встречается уподобление коня оленю или птице, а пара уток символизирует супружескую любовь, то трудно, тем не менее, найти где-либо за пределами восточнославянского, ареала такое точное воспроизведение именно индоиранской схемы, как это имеет место в северорусском, народном прикладном искусстве.