– Что стоим! – Тох дала голосу басов и хрипоты. – Или курить не хотите?
На поясе у полицейского заговорила рация, объявив об отправлении поезда. Представителям таможни пришла пора отпускать состав.
Когда сходили на перрон, форменная одежда у них дымилась, все трое двигались друг за другом в медленном гипнотическом ритме.
Состав пересек очередной мост. Марк молча посмотрел ей в глаза. Был ли он шокирован, наблюдая за расправой? Да, конечно. Теперь между ними стоит некая опасность в области определения границ, там где нужно различать указательные знаки, где задается поведение, где Марк никогда не чувствовал себя уверенно.
О чем же говорить после всего, что он увидел, подумала она. Нужно ли оправдываться? Поддавшись притяжению неспокойного любопытства, Тох начинает понимать, что если хотя бы изредка ей не погружаться в этот взгляд, то память омертвеет и больше не станет бороться за добычу запретного материала. Дождливый город, красный зонт, чёрный зонт, а потом жаркое лето, запах оранжевой сирени, прилетевший сквозь время, так и останутся неразгаданными.
– Не прикасайся. Просто смотри, просто будь рядом. Не делай того, что вчера, если не попрошу.
– Понятно. Не трогать. Не целовать, если не попросишь сама.
– Боишься?
– Скорее удивлён.
– Можешь спрашивать.
– Ты подожгла этих людей?
– Браво. Признаюсь, я удивлена спокойствию вопроса. Но ты ведь не считаешь меня мутанткой? Я не отношусь к этому разряду сущностей.
– Кажется, для меня ты не опасна.
– Это скорей всего ошибка.
– Знаешь, тот поцелуй, был странным. Показалось, будто рядом кто-то очень близкий и в то же время далёкий, чужой.
– Просто мы из двух разных миров. Загадка в том, почему обстоятельства соединили нас.
Позже перрон обнял их гомоном прибывающих и отбывающих людей. После катастрофы крылья исторических сил разбили остров на анклавы сословий: безработной бедноты, религиозных деятелей, структур силы и обитателей порта. Живая река этих разношерстных пассажиров, окрашенная в цвета тревоги и неопределённости, двигалась в противоположных направлениях, шумно неслась по волнам суммы жизненных событий.
Дальше – нечистая кепка таксиста, мрамор гостиничной стойки и прохлада морского ветра, вторгшаяся посреди ночи сквозь открытую балконную дверь.