– Он оставил что-то? – спросила она, зная ответ. – Записи? Голосовые сообщения?
Пётр молча встряхнул головой. Его пальцы сжали чип Маркова, изъятый из терминала. На экране светилось лишь предупреждение: Данные не подлежат восстановлению.
– Протокол 11-B не предусматривает архивов, – ответила цифровая Лира. – Память стёрта для предотвращения заражения. Он сохранился лишь на общих архивах базы.
Когда дрон унёс тело, Алиса подошла к окну. Горы за стеклом были безучастны, как всегда. Ветер сдувал снег с антенн, стирая следы.
– Они даже не хоронят, – прошептала она. – Просто… удаляют.
Пётр положил чип в дробилку. Искры брызнули на пол, оставив чёрные точки на металле.
– Мы все станем мусором в конце. Разница лишь в том, кто сотрет нас первым – Химера или сама жизнь.
Голограмма Лиры, уже переключившаяся на подготовку новых капсул, добавила последнюю запись в журнал:
>> Нейросталь-04: ликвидирован. Рекомендовано пополнение состава.
Но пополнять было некем. Бойцы знали – их имена тоже однажды заменят на метку [УДАЛЁН]. И ветер унесёт пепел, как будто их никогда не было.
– Химера не имитирует, – прошептал Петр. – Она использует наши слабости. Как мы использовали её.
За стеклом ангара выл ветер, а голограмма Лиры уже запускала новый цикл диагностики. Алиса сжала браслеты «Ледяных скриптов», чувствуя, как холод проникает в кости.
– Мы вернёмся, – сказала она, глядя на пустую капсулу Маркова, – и Химера заплатит за каждого.
«Нейросталь» не прощала потерь. Они записывали их в память – и исправляли, как ошибки.
Глава 4: Спирали близости
База «Лавина» замерла в предгрозовой тишине. После гибели Маркова стены ангара, испещренные голограммами, казались выше, а свет – холоднее. Отряд «Нейросталь» тренировался в симуляторе, их аватары метались по цифровому полигону, рассекая вирусы-мишени. Но даже там, в искусственной реальности, воздух был пропитан горечью потери.
Алиса сидела в затемнённой операторской, её лицо подсвечивалось мерцанием голограмм. На экране перед ней метались аватары отряда, разрезая цифровые пустоты полигона. Её пальцы нервно выстукивали ритм на столе – тот самый, что когда-то отбивала Лира, настраивая глушители. Теперь это был лишь рефлекс, попытка заглушить гул тишины.
– Нейросталь-05, ты отстаёшь на 0,3 секунды. Ускорься или будешь следующим в списке на замену, – голос Петра в нейрочате звучал как лезвие. Он стоял у центрального терминала, его спина напряжена, а пальцы впивались в край панели так, что костяшки побелели.