– Как давно? – помертвевшими губами спросила я. – Почему не сказал?
Поступок сына больно ударил. Мне и без того было тяжело, а сейчас я и вовсе почувствовала, как горит земля под моими ногами. Все словно рассыпалось.
Сын больше не пытался юлить, теперь уже старался отвечать максимально честно и спокойно:
– Мам, я хотел, чтобы хотя бы ты была счастлива.
У Ромы отношения с отцом были непростыми. Вот вроде бы отец и сын, но насколько разные люди. И по характеру, и внешностью Рома больше пошёл в меня.
Лёня хотел, чтобы сын пошёл по его стопам и стал учёным. Но Рома запротестовала против этого сразу. А в старших классах и вовсе взбунтовался, и поступил в институт на техническую специальность.
Окончив его по специальности инженер-механик, устроился на работу на нефтедобывающую платформу. И сейчас мы с ним разговаривали за тысячи километров друг от друга.
– Мама, я поддержу любое твоё решение. Пожалуйста, не обижайся на меня, я хотел, как лучше.
– А получилось как всегда, – горького усмехнулась я сквозь слёзы, – ладно, сынок, лучше расскажи как у тебя дела?
– Да я-то что? У меня как всегда: море, чайки и грязь.
Мы проговорили с сыном ещё около двадцати минут. Как мне не было больно от мыслей, что Рома всё знал давно, но я не могла винить только его. Винить следовало себя, потому что, если даже ребёнок увидел, что у его родителей не всё в порядке, то как я, жена, смогла пропустить это всё? У меня даже не розовые очки были на глазах, а самые настоящие конские шоры.
Не успела положить телефон на стол, как тот зазвонил снова.
Леонид.
Внутри все сжалось. Зачем он звонит? Может хочет попросить прощения? Но такое не прощают.
С некоторой дрожью взяла телефон, и приняла вызов.
– Привет, – бодрый голос мужа неприятно резанул слух, – ещё не наигралась?
Я отняла телефон от уха и непонимающе посмотрела на экран, с которого на меня с улыбкой смотрел Лёня. Вот и тон у него был такой же весёлый.
– Ты о чем?
– Мы поругались вчера, такое бывает. Особенно, когда супруги вместе давно. Но, думаю, что этот досадный инцидент можно считать исчерпанным.
Он что сейчас серьезно говорит? Измену теперь можно назвать “досадный инцидент”? Будто я сдачу в магазине забыла забрать.
– Марин, заканчивай. Ты все равно не сможешь сама, – он говорит так уверенно, будто знает наперед. – Ты работала-то ещё до замужества. Твоя работа – дом. Наш дом, – значительно закончил Лёня.