Ноги словно к полу приросли. Глядь, а пол-то в трясину превращается. Сам хозяин сидит в углу, глаза огнём пылают. Всю ночь Влас служивых стращал мертвяками да нечистью. Жабами болотными накормить пытался. К утру сжалился. Топнул ногой по полу, и враз все видения исчезли. Сидят служаки за столом пустым, будто и не было ночи страшной. Поднялся Власий, молча к двери подошёл, отворил её настежь и одним махом головы указал гостям, что пора и честь знать, засиделись.
Второй раз повторять не пришлось: подхватились мужики, да и бросились, как ошалелые, прочь из дома да от хозяина страшного. На Параскеву и наткнулись сразу.
С того случая никто больше к ведьмаку не совался. Решили поди, что и без него Родина обойдётся.
Так и остался Власий в деревне за единственного здорового да работящего мужика.
Люд деревенский хоть и боялся его, а всё ж, когда нужда случалась, обращались. Не отказывал Влас, хоть и без особого рвения, но помогал.
***
– Мить, ты живой? – с придыханием спрашивала Варвара, прижимая ухо к груди младшего брата.
– Жив покамест, – хрипел в ответ семилетний Митька. Несмотря на свой возраст, он изо всех сил старался быть настоящим мужчиной. А как иначе, ежели тятька на фронте сгинул, а матушка год как исчезла, не вернувшись из лесу. И остались сиротами он да десятилетняя Варя, его сестра.
Митька всегда старался придать себе серьёзности. Попервой-то без родителей совсем худо было, Варька плакала ночами, как щенок, от титьки оторванный. Вот Митька и решил взять над ней шефство. И воду в дом таскал – правда, по полведра. И дрова рубил. Да и вообще старался всячески показать Варе, что она за ним, как за стеной. И только ночью, забравшись на печь, позволял себе пустить скупую мужскую слезу, тоскуя и горюя о мамке с тятькой.
Конечно, Варвара видела, как старался младший брат. За скудным обедом украдкой ему лишнюю ложку похлёбки положить пыталась, страшась, как бы последнюю родную кровиночку судьба не отобрала.
И вот настал день, когда не доглядела. Зима хоть и сдала свои позиции, а всё ж ранняя весна теплом не баловала. Выскакивал Митька на улицу в рубахе тонкой, залатанной – вот, видать, ветерком холодным и прохватило.
К тому ж с едой совсем туго стало. Всё, что старались сэкономить, лишь бы до лета дотянуть, уже поскончалось.