– Объект снова сменил позу, опять опустил и поднял ствол.
– Ага, сбился паскуда! Понял тебя, «один – два». Иду дальше; тут осталось то…
Да, осталось действительно всего ничего – метров пять, но на этих пяти метрах надо было, чтобы стрелок снова надежно захватил цель, да при этом еще и выстрелить не успел. Что ни говори, а голова-то у него всего одна, и совсем не хочется, чтобы ее дырявили, почем зря. Димас и вовсе остановился, сунул в рот сигарету и сделал вид, что безрезультатно щелкает зажигалкой, потом будто бы в сердцах рванул на пару метров правее, к мусорной урне, бросил туда зажигалку и тут же кинулся к проходящему аккурат возле его машины мужику с горящей сигаретой в зубах. Прикуривал Димас уже под защитой своего внедорожника.
Через минуту, уже открыв заднюю дверцу машины и делая вид, что он что-то ищет, подполковник скомандовал своему воинству:
– Так, мальчики, последняя часть марлезонского балета. «Один – четыре», «один – пять» – занять позиции у рубежей прямой видимости стрелка. «Ворон» – ко мне!
Из проходной Главка показался лейтенант и застыл, как вкопанный, глядя на Димаса и его вездеход. Главный опер его слегка подбодрил:
– Давай, малыш, не висни. Папочкой мне помаши. Умница! А теперь – рысью ко мне, все же начальству бумаги несешь. Вот, хорошо.
Последнюю фразу Димас договаривал лейтенанту уже лично, когда перехватил у него реквизит у все еще открытой задней дверцы джипа.
– Смотри, лейтенант, стоишь вот прямо тут и с места не двигаешься. Ни на сантиметр, понял?! – сделал он страшные глаза, захлопнул дверь, остановился у левого заднего фонаря машины, пока еще прикрытый кузовом от стрелка, набрал воздуха в легкие, сделал шаг вперед и скомандовал:
– Захват!
Он не находился там, на крыше и не видел картинки с дрона, но ясно себе представил, как снайпер, затаив дыхание и подведя визир прицела ему под подбородок, легким пальчиком выбирает холостой ход спускового крючка. В этот момент стрелок не видит и не слышит ничего. Для него есть только этот визир с лицом цели и спуск его винтовки. Поэтому вполне естественно, что он не заметит две быстрые тени, скользнувшие к нему с разных сторон, и не услышит шороха воздуха, рассекаемого кулаком правой, ближней к нему тени. А, когда кулак опустится на область черепа, чуть выше и левее его правого уха, – просто наступит мгновенная темнота. Как свет выключили.