Международный полицейский лучезарной европейской улыбкой изобразил полное согласие и готовность освещать, разъяснять и доводить.
Вразумихин пожал плечами:
– Да задача ясна, в общем. Если можно – хотелось бы побольше информации по самому мероприятию: когда начинается, когда заканчивается, план работы конференции.
– Без проблем! – хорошо поставленным голосом пророкотал европейский комиссар, доставая из папки презентационный конверт тонкого картона, – Вот все материалы, возьмите. И вот еще моя визитка. Звоните в любое время, по любому вопросу.
Важняк взял конверт, забросил туда же визитку полковника, и вопросительно поглядел на свое начальство. Начальство сделало себе серьезное лицо и подвело итоги:
– Вопросы есть?
Порфирий кивнул на папку, с которой пришел:
– Дело по двойному на Мойке. Вы просили доложить.
Шеф покосился на Интенрполовца, помедлил пару секунд, принимая решение, и распорядился:
– Ты, вот что, ты иди, готовься к поездке, а дело мне оставь, – я посмотрю. Вечером заберешь.
– А, если вопросы?..
– Проша, не морочь мне голову! Ну какие, нахрен могут быть вопросы по твоим бумагам? Ты же не Суходрищев, в конце концов.
– Но, все же, если…
– А, если что, – я тебя найду, не переживай. Все, иди работай.
– Ну, как знаете. – Порфирий достал из папки лист выдачи, заполнил, дал начальнику расписаться, и только после этого двинул пухлый том к нему по столу.
Шеф укоризненно хмыкнул, открыл – закрыл обложку дела, пристукнул папку ладошкой и обвел присутствующих особым начальственным взглядом, означавшим: «Вы еще здесь?».
Вразумихин, прихватив интерполовский конверт, потянулся к выходу, на ходу кивнув европейскому полковнику. Тот тоже вскочил и немного виновато затараторил хозяину кабинета:
– И я откланяюсь, пожалуй. Еще в прокуратуру надо заскочить; от нее тоже будет представитель, – полковник порылся в своих бумагах, – Соломончик Симон Наумович, знаете такого?
– Ну вот, – хохотнул начальник, обращаясь к еще не покинувшему кабинет Вразумихину, – а ты ехать не хотел! А оно вон как обернулось, – будет тебе кореш в компанию. С Петей – всяко веселее.
Порфирий съязвил, безнадежно махнув рукой:
– Да уж, обхохочешься. – и, не вступая более в дискуссии с начальством, покинул кабинет.
Вслед за ним на выход просочился и полковник-комиссар со своей кожаной папкой наперевес. Офицеры, не сговариваясь зашагали вместе по коридору в сторону лестницы. Лужин с неподдельным интересом продолжил начатый еще в кабинете начальника разговор: