– Я и не рассчитываю, – улыбнулась она. – У меня есть к кому обратиться.
«Откуда?» – удивился Кристиан. Лоттар не была похожа на женщину, которая водила столь сомнительные знакомства.
Впрочем, что он вообще про нее знал?
– Госпожа Лоттар, – окликнул ее Кристиан, когда она уже взялась за ручку двери. – Почему вы просто не уехали? С вашими деньгами вы могли бы прожить беззаботную жизнь, ни о чем не беспокоясь.
– Все дело в том, господин Эрре, что я не люблю убегать. – Она обернулась, и ее глаза блеснули искоркой веселья. А может, это был отблеск газового рожка. – И уж тем более я не люблю прятаться.
И она выскользнула из кабинета, аккуратно прикрыв дверь за собой.
Если бы Кристиана кто-то спросил, почему, избавившись от одной надоевшей ему женщины, он немедленно переехал к другой, он бы не нашелся сразу с ответом. Возможно, дело было в том, что он был человеком привычки.
Свою будущую жену Берту он любил примерно с шести лет. Она была наперсницей его детских игр, а потом, что закономерно, стала и супругой. Обе семьи благословили этот союз, и первые три года после женитьбы Кристиан даже хранил Берте верность.
Однако прекрасная танцовщица варьете Адель с ее роскошными формами и томными глазами одалиски породила в Кристиане такой ураган чувств, которых он никогда не испытывал к милой и доброй Берте.
Потратив на Адель едва не четверть наследства, Кристиан опомнился лишь тогда, когда его пригласил к себе поверенный семьи Эрре, мэтр Шварц, и спросил, какого, собственно, дьявола.
К тому времени у Адели уже был роскошный особняк. И самый лучший в городе выезд, и целый сейф с драгоценностями, и даже партия в театре, куда без денег Кристиана бывшую артистку варьете даже полы мыть не пустили бы.
Глядя на столбики цифр, которые начертал на бумаге мэтр Шварц, Кристиан физически ощутил, что его страсть растворяется точно так же, как растворялось его состояние.
Тем не менее он не покинул Адель, хоть и существенно снизил траты на нее, да и навещал куда реже и с меньшим пылом.
Берта относилась к этому увлечению философски. К тому времени у них уже родились Хельга и Исаак, и ее жизнь курсировала между детской, модными лавками и салонами, где можно было предаться сплетням. У Берты был покладистый и легкий характер, и в муже она скорее видела доброго друга, чем возлюбленного, что избавляло Кристиана от сцен ревности и упреков.