Между тем союз Джона Ньюсома и его прекрасной индианки был благословлен двумя детьми. Старшего мальчика назвали в честь его деда, старого вождя, Вабигуном, или сокращенно Ваби. Девочку, тремя годами младше, Джон Ньюсом назвал Миннетаки, в честь матери. И вот что любопытно: Ваби внешностью пошел всецело в своих индейских предков. Миннетаки же, напротив, не унаследовала дикой красоты матери: подрастая, она все сильнее напоминала белую родню отца. Черные как смоль волосы и большие темные глаза сочетались со светлой кожей и мягкими чертами лица. Ваби же, наоборот, с макушки до мокасин был вылитым индейцем: смуглый, гибкий, мускулистый, подвижный, как рысь, самой природой созданный для жизни в тайге. При этом своим быстрым, глубоким умом Ваби порой изумлял даже родного отца.
Когда-то любимым занятием Ньюсома было обучение своей лесной невесты. Когда же маленькая Миннетаки и ее брат подросли, целью родителей стало дать им наилучшее образование. Сперва их учили мать и отец в фактории; затем их на два года отослали в соседний Порт-Артур, чтобы дети воспользовались преимуществом хорошо устроенной школы. К тому времени, как Ваби исполнилось шестнадцать, а Миннетаки двенадцать, по их речи и манерам никто бы не догадался, что в их жилах течет индейская кровь. Однако по настоянию обоих родителей они не чуждались жизни племени своей матери и бегло говорили на ее родном языке.
В то время вунги стали особенно дерзкими в своих преступлениях. Эти разбойники даже не притворялись, что живут честной жизнью; они охотились на трапперов[1], нападали на индейцев, не разбирая племени, убивали и грабили всех, кто им попадался и не мог оказать сопротивления. Ненависть к Вабинош-Хаусу оставалась неугасимой; дети племени Вунги, казалось, уже рождались с ней в сердце. Многие давным-давно забыли истинную причину этой ненависти, но только не сам Вунга. Под конец он настолько обнаглел, что власти провинции объявили награду за его голову, а также и за головы нескольких его самых известных сообщников. Наконец разбойников удалось изгнать в отдаленные земли, однако их кровожадный вождь так и не был пойман.
Когда Ваби исполнилось семнадцать лет, было решено на год отправить его учиться в старшую школу в США. Молодой индеец – а все вокруг считали Ваби индейцем, и он гордился этим – категорически возражал против этого плана, приводя все возможные доводы. Страстную любовь к лесной глуши он впитал с молоком матери; все его существо восставало против больших городов с их шумом, сутолокой и грязью. Но Миннетаки сумела уговорить его. Всего на год, говорила она, а потом братец вернется и расскажет ей обо всем, что видел, и научит всему, чему учился сам. Ваби любил свою прекрасную сестренку больше всего на свете, и в конце концов, благодаря ее уговорам, а не доводам родителей, он все же отправился в путь.