Гурлинки закачали головами. Удивительные все же птицы. Умные и понимающие, как собаки в моем мире. Или даже больше.
Мы вышли во двор… В очаге весело потрескивал небольшой костерок. Кто-то подбросил дрова и раздул почти потухшие угли… Хотя, почему кто-то? Мишка. Это несколько не вязалось с образом перепуганного мальчишки, который я себе нарисовала.
– Ну, что, – вздохнула, обернувшись к птичкам, – пойдемте искать. Вы идите к реке, поищите его, только не пугайте, если найдете. А я туда, – махнула рукой в другую сторону, – если что – зовите.
Но разделиться мы не успели. В этот самый момент на краю оврага появился Мишка. Он, как всегда хмурясь и опустив глаза к земле, тащил мою многострадальную кастрюлю с помятым боком. В ней горкой лежало что-то непонятное…
– Доброе утро, – махнула я рукой Мишке. И честно призналась, – а я думала, ты испугался гурлинок и сбежал.
Мишка молча спустился вниз, поставил на чурбачок, заменявший нам стол кастрюлю, накрытую листом лопуха. И взглянул на меня исподлобья. Дернул плечом:
– А чего их бояться-то? Они мелкие еще… такие людей не трогают. Но, по-честному, я никогда не видел, чтоб гурлинок дома держали. Они же бесполезные…
Бесполезные птички обиженно зашипели. Я рассмеялась:
– Почему бесполезные? Они отличные рыбаки и всегда приносят нам с Борисом часть добычи. Верно, Правый, Левый?
Гурлинки дружно закачали головами, подтверждая, что я права.
– А что это ты собрал? – поинтересовалась я, кивнул на кастрюлю прикрытую лопухом.
– Какарушки, – буркнул Мишка. – Каша из рогоза, конечно, вкусная, но из какарушек лучше…
Он стряхнул лист, и я увидела какарушки… Натуральные такие «какарушки», рассыпанные каким-то животным вроде барана и политые сверху белыми птичьими «какарушками».
– Ты уверен, что это можно есть? – протянула я, чувствуя, что аппетит предпочел исчезнуть, при виде полной кастрюли козьих шариков.
– Конечно, – кивнула Мишка. И удивленно спросил, – а вы их такими не видели никогда что ли?
Я затруднилась ответить на вопрос, и просто неопределенно канула головой. У меня появилось ощущение, что мальчишка попросту издевается надо мной. Но сколько я ни вглядывалась в его хмурое и озабоченное лицо, так и не увидела ни намека на шутку.
– Если их замочить сейчас, то к вечеру шкурка слезет и получатся обычные земляные орешки… Можно будет кашу сварить.