Тогда один сержант (а их в карантине было человек пять) решил взяться за это дело основательно. Сам он был некурящим и выносливым, как африканский слон – мог бежать с нами всю дистанцию и даже не запыхаться. Его фирменным приёмом стала борьба с курением методом, который он называл «похороны окурка».
Если он замечал кого-то из новобранцев курящим, то сразу же строил всю роту. Мы бежали на ту самую, высокую, сопку, там вырывали ямку и торжественно закапывали
окурок. После этого снимали головные уборы, в знак траура по «усопшему».
«Вот и всё, товарищи матросы! Теперь ваш друг никотиновый будет покоиться в земле.
Мир его праху!– любил приговаривать сержант.
И таких вот «похоронных церемоний», за первые две недели было штук двадцать, наверное.
Забавно, но курить так никто и не бросил, в том числе и я, хотя, честно сказать, после первого же утреннего марш-броска, сказал себе: «Всё, бросаю курить!»
Зато через пару недель все втянулись, привыкли и бегали эти шесть километров уже без проблем. В морской пехоте, во всяком случае, времён СССР, вообще, очень много бегали – и пешком, и на лыжах. Зимой у нас каждое Воскресение были лыжные барш-броски на 25 км, с боевой стрельбой на финише.
Это, настолько, стало, для меня, чем-то привычным и естественным, что первый год после дембеля я каждое утро бегал по 3-4 километра.
Такая закалка осталась со мной на всю жизнь – даже спустя, почти, 40 лет после того, как закончилась моя служба, я продолжаю каждое утро бегать, только, теперь, с первого на девятый этаж. А что, очень удобно – и нагрузка хорошая и на улицу выходить не нужно, особенно, если погода плохая. А после пробежки подтягиваюсь на турнике и, вообще, делаю активную физическую зарядку.
Так что, закалка, полученная в морской пехоте, осталась со мною на всю жизнь.
«День морской пехоты»
Никогда не забуду, как я, впервые, отметил День морской пехоты.
Это было в «карантине». Однажды ночью, часа через два, после отбоя, меня разбудил сержант. «Ты -Расшиваев?» – спросил он. «Так точно», – ответил я, ещё не понимая, что происходит. «Вставай, оденься и пойдём со мной», – коротко бросил он.
В каптерке было тепло и светло. За столом сидели все сержанты карантина и несколько «стариков» из разных батальонов. На столе было много еды, коробка шоколадных конфет и несколько бутылок водки. Все уже были, слегка, подшофе.