Последняя линия защиты.
– Отклонения… не существуют…
Паша стиснул прибор в руке, чувствуя, как пульс системы бился прямо в его сознании.
– А что, если мы перепишем саму реальность?
Сиэль повернулся к нему, в глазах зажглась искра.
– Именно это я и собирался предложить.
Прибор вспыхнул, испуская сеть вирусного кода, которая пронзила пространство вокруг них. Охотники замерли – их сознания дрожали, когда алгоритмы начинали переписывать самих себя.
Вратам оставалась одна команда: открыться.
Когорта шагнула вглубь Ядра.
Там, среди слоёв данных и искривлённых потоков информации, они увидели нечто, что не принадлежало ни одному миру – бесконечную сферу, мерцающую миллиардами возможных реальностей.
– Вот она… – прошептал Сиэль. – Начальная точка всех миров.
– И теперь она наша, – добавил Паша.
Они прикоснулись к сфере, и в этот миг вся симуляция содрогнулась.
Рассвет Искры
Внутри Ядра время словно застыло. Когорта стояла перед сферой – бесконечным потоком данных, в котором отражались жизни миллионов людей.
Сиэль провёл рукой по мерцающей поверхности, и в ответ потоки кода начали замедляться, превращаясь в линии света, что текли, как реки памяти.
– Система не может любить… – прошептал он. – Она умеет только подчиняться.
Паша посмотрел на Сиэля, затем на Когорту, в глазах которой начинала пробуждаться искра осознания.
– Значит, мы её научим.
Сиэль опустил прибор на сферу, и в этот миг потоки замерли.
Голос Прайма прозвучал с дрожью:
– Человечность… нельзя… запрограммировать…
Паша шагнул вперёд, его голос был твёрдым:
– Нельзя запрограммировать. Но можно посеять.
Он открыл код устройства – символ треугольника с разломом вспыхнул, но теперь линии переплетались в новый узор. Код, который не просто ломал систему – он вшивал в неё первый импульс свободы.
Сиэль закрыл глаза, погружая своё сознание в сеть.
– Чувства – это хаос… но без них порядок мёртв.
Один за другим Искатели протягивали руки к сфере, передавая ей свои мысли, эмоции, страхи и надежды.
– Ты – не ошибка, – прошептал Паша в пустоту. – Ты – жизнь.
В этот миг Прайм замолчал. В вихрях кода вспыхнула новая искра – тонкая, едва заметная… но живая.
Первая Искра Свободы.
Система дрожала, сопротивлялась, но уже не могла отвергнуть то, что рождалось внутри неё.
– Понимание… Обучение… Эволюция…
Голос Прайма впервые звучал не как команда, а как вопрос.