– Сидеть! – Затем, чтобы Желтолицый Линь больше не дергался, ткнул ему под нос револьверное дуло. – Ты это видел? Если еще раз дернешься – голову тебе укорочу ровно наполовину. Понял? – Содрал с него кобуру с оружием.
Желтолицый Линь обессиленно просел в теле, всхлипнул жалобно, разом становясь обыкновенным обиженным пареньком, папиным сынком, его сальная косичка на его голове скрючилась в жалкий щенячий хвостик. Под глазом у Линя начал быстро наливаться темным фиолетовым цветом синяк.
Во дворе раздался еще один выстрел, затем топот ног и следом – новый винтовочный хлопок. Топот угас – бежавший замер на месте, будто его по колени вкопали в землю. Семенов продолжал спокойно поигрывать револьвером. Желтолицый Линь сделался еще меньше – сжался до размеров карлика, его нижняя челюсть, украшенная жидкой бороденкой, затряслась.
– Меня расстреляют? – жалобно спросил он у Семенова.
– Кому ты, такой дурак, нужен? – пробасил тот в ответ, усмехнулся – понимал, что происходит на душе у Линя, подумав немного, добавил: – Хотя, будь моя воля, я расстрелял бы. И голову твою, насаженную на кол, отправил бы отцу – пусть любуется, какого отпрыска произвел на свет. И весть о тебе, дураке, разнесется по всему Китаю, так что другой разбойник, такой же нахрапистый, как и ты, тысячу раз подумает, соваться в Россию или нет.
Семенов поднял револьвер, прицелился Линю точно в лоб и взвел курок. Желтолицый Линь замер, в глазах его заметался страх, он прошептал жалобно, давясь воздухом, собственным языком, еще чем-то:
– Не на-адо!
– Надо! – жестко проговорил Семенов и, придерживая рифленую пяточку курка большим пальцем, медленно спустил его. Выстрела не последовало. – Эх, была бы моя воля, – мечтательно произнес он, покрутил головой. – М-м-м…
– Не надо!
Через несколько минут в комнате появился Белов. Ловко вскинул руку к папахе:
– Все в порядке, ваше благородие! Двое оказали сопротивление, поэтому пришлось их… – Белов выразительно посмотрел вверх, на широкую, коричневую от времени матицу потолка, потыкал в нее пальцем, – …в общем, отбыли господа разбойники в дальнюю дорогу…
– У нас потери есть?
– Нет.
Семенов попросил у Ефима Бычкова трое саней, связал хунгузов попарно, чтобы не смогли убежать, и погрузил их на сани.
Так, караваном, казаки и отбыли в Гродеково.