Она была одета в темное платье и темное пальто; в вороте белел валик бадлона. На вид лет двадцать пять; черные волосы, карие глаза, почти греческие черты лица и оливковый оттенок кожи выдают уроженку нездешних мест. Поставьте ее рядом с Мэгги и Белиндой, и вам придется провести не только лучшие годы своей жизни, но и большинство преклонных в попытках найти сравнимую троицу. Хотя, сказать по правде, девушка в тот момент выглядела не лучшим образом. Обширным белым носовым платком, вероятно позаимствованным у администратора, она стирала с пепельного лица кровь, сочившуюся из набухшей на левом виске гематомы.
– Боже правый! – В моем голосе звучало раскаяние – вполне искреннее, ведь я, как и любой нормальный человек, вовсе не склонен к бесцеремонному нанесению ущерба произведениям искусства. – Это из-за меня?
– Ну что вы! – Голос оказался низким и хриплым, но это, возможно, по той единственной причине, что я приложил ее о косяк. – Это я утром порезалась, когда брилась.
– Чертовски сожалею. Я гнался за человеком, который только что совершил убийство, а вы очутились у меня на пути. Боюсь, он сбежал.
– Моя фамилия Шредер, я здесь работаю.
Стоявший рядом с девушкой джентльмен на вид был крепок и проницателен, и я бы дал ему лет пятьдесят с приличным гаком. А еще он, похоже, имел заниженную самооценку – уж не знаю, отчего этим пороком страдают многие мужчины, взобравшиеся на ответственные посты.
– Нам сообщили об убийстве. Прискорбно, крайне прискорбно, что это случилось в аэропорту Схипхол.
– Ах да, ваша безупречная репутация, – кивнул я. – Надеюсь, покойник сейчас сгорает от стыда.
– Это неуместный разговор, – резко произнес Шредер. – Вы знали погибшего?
– Да откуда? Я только что сошел с самолета. Спросите стюардессу, спросите капитана, спросите десятки людей, которые были на борту. Кей-Эл – сто тридцать два, из Лондона, время прибытия пятнадцать пятьдесят пять. – Я глянул на часы. – Боже правый! Всего лишь шесть минут назад.
– Вы не ответили на мой вопрос. – Шредер не только выглядел проницательным, он и был таким.
– Я не узна́ю его, если снова увижу.
– Гм… А у вас не возникала мысль, мистер… э-э-э…
– Шерман.
– Мистер Шерман, у вас не возникала мысль, что нормальные люди не пускаются в погоню за вооруженным убийцей?
– Может, я ненормальный?