– Это слухи! – возмутилась Реми, вновь раздражаясь.
Её глаза вспыхнули чистым золотом, и, как в ответ на её гнев, порвалась струна на гитаре, обрывая музыку. Гитарист взвизгнул, брызнула кровь. Но вспышка схлынула. Вскоре принесли новые струны, и музыка зазвучала с прежней силой. Со сцены донеслись голоса друзей Вивьен, которые звали её вернуться к ним. Та и рада вернуться, напоследок говоря:
– Может, слухи. Может, вы просто друзья. А может, ты самой себе боишься признаться в том, кем вы теперь приходитесь друг другу. Реми, нельзя вечно скорбеть. Пора жить дальше. И видит святая Аллейн, нашей стране нужен повод для праздника.
– Не думаю, что ситуацию исправит банальная свадьба, – мрачно отреагировала Реми, замечая в дверях неприметную фигуру.
Протянув бармену через стойку сложенную вдвое купюру, по его кивку девушка перешла в заднюю комнату. Туда же нырнул незнакомец в надвинутой на глаза кепке, скрывающей обычные карие глаза. Молодой мужчина весьма приятной наружности вежливо поприветствовал Реми, спрашивая:
– Ваше мероприятие прошло успешно? Вы нашли то, что искали?
В ответ Реми вытащила из сумки экземпляр Библии Люциана и протянула ему, а тот убрал к себе за пазуху.
– Наш общий знакомый высказал пожелание о встрече. Есть вещи, которые он хотел бы лично обсудить.
– Я постараюсь в ночи выбраться к нему. Но есть дела, не терпящие отлагательств, – подумав, сказала Реми. Сегодня тот самый день, когда ей нужно кое-кого навестить. И лучше с этим не тянуть.
Парень кивнул и, попрощавшись, покинул коморку. А Реми, сделав глубокий вдох, вернулась в общую залу и присоединилась к веселью. Она не была такой заводной, как Вивьен. Но голос имела красивый, и сэвам нравилось слушать её пение.
* * *
Это было старое жёлтое здание с выкрашенной в красный цвет крышей и треугольным козырьком над главным входом, узкими колоннами и до странности толстыми окнами. Огороженное высоким забором с острыми пиками, с будкой охраны на входе и массивными воротами, это место не имело даже указательной таблички. Его территория была надёжно скрыта от посторонних глаз, поскольку здание располагалось вдали от жилых домов и развлекательных заведений города, в самом дальнем уголке императорского парка.
Когда девушка вышла из такси, её встретил пронизывающий до костей волглый ветер. Он забрался за воротник её пальто и пробежался по загривку, вгрызаясь в кожу ледяными колючками. В тусклом грязно-сером небе вверх взлетали снежинки-льдинки: хоть и пришла весна, однако зима не собиралась так легко сдаваться. Плотнее прижав воротник-стойку к шее, Реми пошла по протоптанной дорожке вглубь парка и вскоре оказалась в полутьме среди голых и корявых деревьев, освещаемых редкими фонарями. Здесь было так тихо, что она слышала своё дыхание. Она не испытывала страха, несмотря на то что уже больше года в городе орудовал маньяк Голиаф, жертвами которого становились молодые девушки.