В цеху никогда не бывает тихо, вот и сейчас бумага продолжала скользить по конвейерной ленте, закатываясь под высокие бобины и выскальзывая из-под них с печатным текстом. Автоматизированная лента, выдумка знаменитого сэва Ивана Павлинского, существенно упростив и удешевив издательский цикл, сейчас обратилась против работников типографии. Без слаженной работы своих кукловодов бумага поехала вкривь и вкось, пачкая и без того измазанных краской людей.
Однако никто не обращал внимания на беснующуюся ленту. Атаковавшие типографию гарпии быстро выводили мужчин из цеха, и даже вышедший из своего кабинета директор типографии не остановил жандармов, застыв посреди зала с приказом об обыске в руках, подписанным самим действующим тайным советником – главноуправляющим третьим отделением господином Ульрихом Коршуном.
Пока гарпии разбирались с сотрудниками и упаковывали бухгалтерские документы, проверяя каждую комнату типографии и задерживая каждого на своём пути, включая уборщиц, в здание зашла молодая черноволосая девушка со стрижкой каре и с неестественно яркими золотыми глазами.
Одетая в чёрный мундир подразделения, с серебристым кантом на плечах и стоячим воротником с закруглёнными углами, девушка ничем не выделялась среди своих сослуживцев, однако отличалась так, как бабочка махаон отличается от бабочек-однодневок. И пока другие искали следы явные, отчётливые, видимые на свету, допытываясь до секретов издательства и пытаясь отыскать истину, девушка, как призрак, ходила по помещению, разглядывая свежеотпечатанные листы, ещё не подшитые и не вложенные друг в друга в правильной последовательности. В них получалось, что нарисованная дева в мехах соседствовала с рекламой пилюль, а реклама открывающегося модного салона перетекала в статью о вреде женского образования, написанную религиозным деятелем.
Поморщившись на неприглядные слова статьи, Ремия Беркут вышла в центр цеха, почти вплотную прислонившись к огромным бобинам, от которых сильно пахло свежей краской. Только тронь, и пальцы вымажутся в чернилах, графите и типографской пыли. На заднем плане разгорался спор между управляющей подразделением Лидией Журавлёвой, высокой сорокалетний младшей сэвой, и директором типографии, а из фойе доносились возмущённые крики сотрудников, однако вокруг Реми сформировался пузырь абсолютной тишины. Матовой, глухой и очень плотной. И в этой тишине, как нота, зазвучал комариный писк. Тихий, он неспешно нарастал, охватывая помещение, вызывая головную боль у людей и заставляя гарпий застыть, по-птичьи поворачивая головы в сторону зазвучавшей девушки.