Я обошла почти все ряды, пока наконец увидела Его – сало своей мечты.
– Сколько? – делано равнодушно поинтересовалась я у торговки, лениво обмахивающей товар лавровым веником. Мухи недовольно жужжали, но возвращались, норовя вновь приникнуть к посыпанному крупной солью боку. Как я их понимала! Меня от такой прелести тоже на аркане не оттащишь.
Торговка приободрилась – и цену заломила от души.
– Сколько-сколько? – ужаснулась я, картинно хватаясь за сердце. – Да это что, любимая свинка императора?
Может, в другой раз я бы и заплатила, не торгуясь. Но доступ к семейным капиталам стараниями бабули для меня теперь закрыт, а зарплаты в полиции не сказать, чтоб велики.
– Да шо б ты понимала в хорошем сале! – оскорбилась торговка. – Ты токо глянь! Толстенькое, с прорезью, с мясцом сверху – нектар, а не сало! Сама б ела.
– В июне? – усомнилась я. – Добрые хозяева в такую пору хороших свиней не режут. Может, он у вас вообще сам сдох? От санэпиднадзора сертификат имеется?
– А то как же! – приосанилась она, от избытка чувств так хлестнув веником, что мухи предпочли искать пропитания где-нибудь подальше.
И закипел торг…
Я пробиралась к выходу. Авоську оттягивали полтора десятка отборных кукурузных початков и два кило сала. Цену я в итоге сбила до вполне умеренной – полугномка я или нет? – а запас карман не тянет. Надо бы еще "Бородинского" хлеба купить. И ка-а-а-ак наемся! Я даже прижмурилась на ходу, предвкушая.
– Эй, красавица, не проходи мимо! – окликнула меня какая-то разбитная торговка. – Ты тока глянь, какая кефаль, пальчики оближешь. Свежайшая, наш Костя токо-токо целую шаланду наловил. Или вобла вот, вяленая, да к пивку – это же ж чистое здоровье! Не проходи мимо – купи мужу рыбки!
Я представила Мердока с воблой и хрюкнула от смеха. К рыбке с базара он прикоснулся бы разве что в перчатках.
Отмахнулась от прилипчивой продавщицы и принялась протискиваться к выходу. Впереди, как каравелла по зеленым волнам, плыла полная дама в леопардовых лосинах. Какой-то местный житель от избытка чувств даже присвистнул, провожая взглядом ее вальяжную, кхм, корму.
Ценитель женской красоты формата "хорошего человека должно быть много" причмокнул.
– Вах, какой пЭрсик!
Дама же вдруг будто споткнулась, заозиралась. Сглотнула – раз, другой – и устремилась на штурм бочки с надписью "Квас". Бочка сдалась без боя, и дама, локтем прижимая сумочку, алчно присосалась к заляпанной кружке. На лице дамы отразилось такое блаженство, как будто пила она лучшее шампанское. Или, по крайней мере, мамин малиновый компот. Я даже приостановилась, наблюдая. Очень уж не вязались ее "дутые" золотые серьги, перстни на пальцах и толстая цепочка на шее с этой вот жадностью. Так обычно страдальцы поутру рассол хлебают, а не богатенькие дамы – разбавленный квас.