Ира осталась со мной, исподлобья оглядывая нехитрое домашнее убранство.
– Мы сами справимся, вы не подумайте! – заявила она неприступно. – Мы умеем.
И зыркнула так – точь-в-точь дикий зверек.
Я вздохнула.
– Ты же понимаешь, что никто не позволит вам промышлять воровством?
Девчонка вскинула подбородок.
– Ну, пусть пенсию тогда дадут. По утере кормильца, вот! Как у бабки Гусихи. А жить мы тут будем. Сами! Нам никто больше не нужен.
Я хмыкнула. На редкость рассудительный ребенок.
– Сколько тебе лет?
– Пятнадцать! – выпалила она, честно тараща глаза. – Скоро будет. Я мелкая просто.
– А если не врать?
– Ну, двенадцать, – созналась она нехотя.
Глаза у нее были русалочьи – сине-зеленые, глубокие омуты. Вырастет гроза окрестных мальчишек. Только на меня-то эти штучки не действовали.
– Перестань! – велела я тихо. – Держи магию в узде, иначе тебя рано или поздно упекут на перевоспитание в спецприемник. А Сережа ведь не маг, да?
Русалочью магию наследуют девочки. Мальчикам в этом смысле ловить нечего.