– Ты взяла подношения? – устало спросила женщина.
– Не брала, – покачала головой она. – Что мы можем предложить богам, которые отнимают у нас все самое дорогое?
Пощечина. На глазах выступили слезы, но не от боли, а от разъедающей обиды. Астрид схватилась за пульсирующую щеку и приоткрыла иссушенные северными ветрами губы.
– Не смей даже думать о таких вещах! – пригрозилась мать. – Твой язык дурной нас всех погубит. Боги, за что мне такие нерадивые дети…
Девушка опустила руки и сжала покрасневшие пальцы в кулаки, чтобы не ответить матери грубостью. Она понимала, что за маской злости скрывается та же кусачая боль, что съедает ее саму уже седьмой день.
– Возьми все необходимое, нам нужно успеть на ритуал, – пробормотала мама, стыдливо отворачиваясь, будто не желая даже думать о том, что только что ей пришлось поднять руку на собственную дочь.
– Сегодня ритуал? – пораженно спросила Астрид.
– Новая луна. Цикл возобновляется, – подтвердила женщина. – Приведи себя в подобающий вид и волосы собери.
Девушка кивнула и направилась в дом. Первым делом она остановилась у мутного зеркала в прихожей, куда падал свет с улицы. В размытом отражении мелькнуло бледное осунувшееся лицо, полупрозрачные голубые глаза, поблекшие после нескольких проплаканных ночей кряду. Астрид попыталась не смотреть на себя, чтобы не расстраивать еще больше, ведь из зеркала на нее будто глядела Сана. Девушка откинула светлые волосы назад и наскоро завязала их в пучок, который поспешила спрятать под платок. Она не понимала, отчего богов так гневят женские волосы, но таков был обычай. С самого детства ее учили не задавать лишних вопросов, принимать слова как должное, а Астрид смиренно следовала этому правилу всю свою жизнь. По крайней мере, до этой недели. Все ее естество противилось словам жрецов о том, что Сана могла сбежать сама и встретить погибель в дремучих лесах. Это ведь немыслимо: как можно предположить, что она решила бросить семью и ринуться навстречу неизвестности в пустоту? Еще более странным было то, что родители в это поверили. Горе уступило место стыду.
Они с матерью проходили мимо опустевших домов неспешно, пропуская вперед жителей, спешивших на капище. Они все торопились принести жертву разгневанным богам, чьей волей деревня стала чуть меньше. Астрид и не могла заподозрить, что причиной такого ажиотажа является вовсе не богоугодность, а праздный интерес к тому, о чем шептались последние дни.