Люди после этого устремили глаза к ночному звездному небу. Как только новый Лорд принимает посох и диадему, небо озаряет северное сияние, означающее окончание обряда и начало правления. Это было самое прекрасное и важное явление. Вот и сейчас все с нетерпением ждали зелено-розовое волнообразное свечение.
Но его все не было. Народ начал шептаться. Брук вопросительно глянула на Мосса, тот нервно пожал плечами.
– Что происходит? – спросил растерянный Энон у отца.
Ханг и Лин тоже беспокойно переминались на месте, постоянно озираясь по сторонам. Инна, кутаясь в шубу, переводила большие глаза с неба на сына и обратно. Отовсюду слышались вопросы ничего не понимающих людей.
– Где сияние?
– Почему так долго?
– Что-то не так?
Все были так увлечены небом, что никто не заметил, как по Энону поползли затвердевающие морозные узоры. Сам же Энон не успел ничего сказать или закричать, только последний раз вздохнул, и его тело обратилось в чистейший лед.
Когда это заметили, было уже слишком поздно.
– Энон! – вскрикнула Брук и ринулась к нему.
На площади начался хаос. Волки завыли. Люди с воплем стали разбегаться от ужаса. Отец отшатнулся от ледяной статуи сына. Инна упала в обморок, ее подхватил перепуганный Мосс. У Лин подкосились ноги, и она рухнула на землю, Ханг с Колдером остолбенели.
Пробившись сквозь суматоху, Брук подошла к глыбе льда, которая минуту назад была ее живым братом. Девушка едва прикоснулась к заледенелой щеке, заглянула в стеклянные, устремленные к небу глаза, и лицо парня покрылось паутинкой трещин. Лед, хрустя, треснул, и Энон распался на десятки полупрозрачных кусочков. Брук, дрожа, успела отскочить, поймав на лету диадему.
– Энон… – простонала она, закрывая рот руками, в глазах заблестели слезы.
Светящийся рисунок на спине отбрасывал на потолок причудливые узоры. Эйден крепко спал, тихо сопя и подложив ладони под щеку. Посреди глубокой ночи его веки дернулись, а брови нахмурились, потому что в безмятежный сон ворвался крикливый черный ворон.
Предвестник смерти.
Он развеял яркую и спокойную картинку сна хлопаньем крыльев, тем самым становясь главным и единственным героем.
Эйден перевернулся на бок и улегся поудобнее, на ощупь ища одеяло, чтобы закутаться в него и укрыться от ночных кошмаров. Он делал так всегда в надежде, что плохой сон изменится на более позитивный. Но одеяла не было рядом, возможно, упало на пол, и он оставил попытки, снова проваливаясь в объятия сновидений.