Успеваю вцепиться в его шею и челюсть руками. Руки режут плоть, но как же медленно.
Волк бьет всеми лапами.
Ноги обжигает сильная боль, что-то трещит на ребрах. Перед пастью успеваю создать щиток. На секунду помогает.
Волк извивается, стараясь дотянуться зубами до меня.
Внезапно, начинает сильно хлестать волчья кровь.
Я захлебываюсь, но держу. Руки скользят, челюсти волка распахиваются, кидаю туда еще щиток, в глазах взрываются звездочки, виски сжимает, и я теряю сознание. Перестаю чувствовать тело.
«Ну как так-то? Ведь выбрался почти,» – успеваю подумать с обидой.
– Повезло тебе, барчук.– с доброй усмешкой говорит голос. Открываю глаза. Рядом сидит дюжий дядька лет шестидесяти. В плотной одежде, похожей на форму, но без знаков различия. С трубкой во рту. Странно, но совсем не пахнет табаком.
– Почему барчук? – спрашиваю совсем не то, что сейчас интересует.
– Ну как же, – с охотой отвечает он. – Одежка добрая, городская, одарен опять же – тот волк мало что не полностью перемолот. Да и сам, – он делает круговое движение трубкой, – ухожен. Как есть барчук. Чей будешь-то?
– Не помню, – отвечаю, решив играть в амнезию, – помню себя рядом с дубом, пару волков, бег, все. Давно я здесь?
– Да, почитай третий день. Волков, говоришь, двое было? – вдруг остро смотрит мужчина.
– Да, сначала двое, но один куда-то ушел, и я может через полчаса потом только побежал, – вспоминая говорю.
– Там, где ты их встретил они были оба, не путаешь? Где место, опиши? – резко собирается мужик.
– Встретил я их на поляне, в паре часов бега отсюда. Там еще такой дуб громадный с развилкой – на нем как раз сначала и отсиживался. – говорю.
– А, знаю то место! – радуется дядька. – там еще малинник есть, с краю.
– Не знаю, совсем не до того было. – говорю.
– Значит так, сейчас отдыхай, опасности нет. Спи, ты много крови потерял. Вот тебе для сна, – надевает кулон мне на шею, – вернусь – поговорим.
Я еще успеваю увидеть, как дюжая фигура быстро проходит проем двери.
Просыпаюсь я, уже как водится, внезапно. Какая-то так себе тенденция. То отрублюсь резко, то проснусь неожиданно.
«Ну если есть силы шутить – значит не все плохо. Только частично», – усмехаюсь про себя.
Шевелю пальцами, поднимаю кисти – предплечья замотаны чем-то вроде бинтов. Но не болят, и вообще чувствуются нормально. Ноги тоже двигаются, и я сажусь на довольно жесткой кровати. Грудь туго замотана теми же бинтами, образовывая корсет. Пахнет сеном, какими то травами, немного почему-то теплым камнем.