Оля задумалась, прикидывая в уме:
– Три недели и два дня. Я рассчитывала быстрее, но не вышло… Иногда слишком медленно шла. Не было сил, я ложилась на землю и отдыхала, полчаса, не больше. Но все равно слишком медленно шла.
– Как ты понимала, куда идти? Без компаса, без карты. – Мурашко принялся заваливать девочку вопросами.
Но та на все его вопросы находила ответы:
– Я выучила карту наизусть еще во время наших диверсий. У нас была одна карта, и она стерлась от времени, поэтому я перерисовала ее и, пока переносила на другой лист, выучила. И я без компаса могу построить маршрут по положению солнца и звезд. До войны я занималась в секции спортивного ориентирования и в кружке астрономии, знаю положение звезд, где какая находится. Хотела учиться дальше, заниматься астрономией, открыть, может быть, новую звезду.
Оля вдруг спохватилась, что из-за усталости снова расслабилась, стала путаться в своем рассказе. Она вернулась к докладу:
– Я шла примерно в направлении линии фронта. Знала, что сейчас идут бои и граница постоянно смещается. Иногда подслушивала, что говорят немцы, откуда они едут и куда направляются, чтобы понять, как сейчас обстоят дела на фронте.
– А что с твоими товарищами в катакомбах, ты, получается, бросила их на произвол судьбы? Почему не позвала на помощь? Ведь есть же еще подпольные отряды, ты могла бы присоединиться к ним. – Особист внимательно рассматривал девочку.
Ольга кивнула:
– Да, я знаю. Думала об этом, позвать на помощь. Но поймите, это же подполье, мы не можем воевать с фашистами открыто. Полный город вооруженных немцев, сотни тысяч солдат и несколько сотен подпольщиков. Мы просто бы все погибли, если бы вступили в открытый бой. Уже такое было, и подпольщики знают, что если попал в ловушку, то живым не уйти. Остается только достойно умереть. Так погибла моя мама, она взорвала себя и фашистов, которые окружили катакомбы, где находился лазарет. Да, погибли все, кто там был. Но она подарила раненым полчаса жизни ценою своей смерти. Иногда полчаса – это очень много… Когда хочется жить.
От напряжения бледное личико еще больше побледнело.
– И я не бросила своих товарищей на произвол судьбы. Это было наше совместное решение, это был приказ моего командира, и я должна была его выполнить! Обязана! Это мой долг как человека, как комсомолки, как советского гражданина! Выполнить приказ командира и рассказать о подвиге моего отряда, моих товарищей. Они защищались до последнего, без оружия, без еды и воды, без надежды выжить, они не упали духом. Ни один человек не сдался в плен и не запросил пощады, все стойко переносили невзгоды и погибли, как герои. Поэтому я здесь, не осталась в катакомбах с другим отрядом. И не умерла! – У девочки выступили слезы. – Было так страшно и невыносимо плохо, и мне хотелось умереть, чтобы все уже закончилось. Но я шла! Потому что должна жить и бороться ради тех, кто погиб, продолжить их дело, их борьбу за нашу победу!