– А я вот, – мечтательно протянул импозантный мужчина лет сорока пяти, занимавший место по другую сторону от княгини Рагозиной, – ничего против кофия не имею. В Петербурге мы с Варенькой часто на завтрак только кофий и французские булочки употребляем. И ничего больше. Ваша манера завтракать немного старомодна, княгиня, но очень милая и домашняя.
Говорившего звали Фирс Львович Мелех, очередной дальний родственник княгини из Петербурга. Одет он был по последней моде, сверкал белоснежными манжетами и дорогой алмазной булавкой, приколотой к искусно повязанному, но не совсем уместно-пышному шёлковому шейному шарфу. Он с дочерью Варварой приехал навестить Анну Павловну и проживал в её доме вот уже третий месяц.
Рагозина слегка склонила голову вбок, не удостоив Фирса Львовича ответом. Аннет, которая всё время пристально наблюдала за бабушкой, заметила, как уголки её губ насмешливо дрогнули. Знала старушка что-то о дядюшке, чего никто не знал, но молчала, сколько Аннет ни пыталась у неё выведать.
Хоть ссора и не случилась, Борис всё же решил обидеться на сестру и, демонстративно отодвинув свой стул в сторону, оказался почти вплотную прижат к миловидной дочери Фирса Львовича Варваре. На барышне было светлое воздушное платье, перехваченное под самой грудью широкой атласной лентой. К лёгкой кружевной оборке почти у самого плеча была приколота брошь с крупным алмазом. От близости молодого человека Варя опустила глаза и так и просидела, не притронувшись к еде, до самого конца завтрака.
Не обращая на это никакого внимания, Борис с живостью пустился в пространные обсуждения нового экипажа графа Вислотского, недавно виденного им на Неглинной. Экипаж, по словам Добронравова, имел удивительно мягкий ход и необычную форму подножки. Кучер же гнал со всей мочи, и больше ничего рассмотреть не удалось.
– А этот граф престранный тип, надо сказать, – неожиданно, оторвавшись от свинины, снова подал голос генерал. – Знавал я его батюшку, ныне покойного. Уж скоро два года как будет. Воевали вместе. Большими друзьями мы были. Душа компании. Да, вот так и было. А Николу ещё мальчонкой помню, смышлёный был, бойкий, смеялся всё время. А сейчас как изменился, просто диву даюсь, нелюдимый сделался, прямо затворник. Давно уж он в обществе не показывается, с дамами знаться не хочет. Поговаривают, что связался с нечистым… Да только всё это глупости…