В груди замирало какое-то нечеловеческое отчаяние, которое давило на Форда, будто целый мир обрушился на его хрупкие плечи. Он пытался глубоко вдохнуть, но воздух, казалось, исчез из легких. Каждый вдох обжигал, будто в груди росло что-то, что вот-вот должно было разорваться, выплеснув наружу всю его боль и ярость на этот бессмысленный мир.
Пронзительный холод обдал его, даже несмотря на горячие слёзы, которые стремительно катились по щекам. Форд не мог понять, как это могло произойти. Его рука, стиснутая в ладони матери, казалась единственным связующим звеном с реальностью. Но теперь эта связь, этот самый мир, который казался ему незыблемым, обрушился в одно мгновение.
Холодный пот покрыл кожу Форда. Он не мог понять, что происходит, его разум запутался в клубах ужаса и неверия. Как завороженный, он продолжал смотреть на пустой монитор, на место, где ещё секунду назад пульсировала линия жизни его матери. Форд отчаянно, безнадёжно ждал, надеясь увидеть знакомый ритмичный график, увидеть хотя бы малейшее движение, свидетельство того, что всё это – кошмарный сон.
Но надежда таяла, как дым, растворяясь в бездонной пустоте его мыслей. Мир вокруг поплыл, голова закружилась, и Форд почувствовал, как земля уходит из-под ног. Ощущение потери равновесия, нараставшее с каждой секундой, привело его к падению. Он осел на пол, спиной прислонившись к холодной, твёрдой стене. В полумраке палаты, сквозь пелену слез и ужаса, он заметил, как рука его матери, бледная и неестественно холодная, слегка опустилась, повиснув безвольно в его собственной. Тонкие пальцы, всегда такие теплые и ласковые, теперь лежали неподвижно, окончательно лишенные жизни, и это осознание обрушилось на Форда новой, невыносимой волной боли.
Анабель, его любящая мать, умерла.
Глава 1.
Двухчасовое молчание в машине давило на Форда. Смерть матери – Анабель – произошла всего два дня назад. Образ её бледного лица, застывшего в последнем спокойствии в дубовом гробу, преследовал его, не давая ни на секунду забыть о пустоте, образовавшейся в его жизни.
– У тебя хорошие друзья. Подарили подарки на прощание, долгие разговоры и объятья. Никогда не видел, что бы так кого-то провожали, – прервал тишину Джейк, голос его звучал осторожно, словно он боялся потревожить хрупкое равновесие, царившее в машине.