– Увы, нет, – сухо отозвался майор Шаламов. – И вы прекрасно об этом знаете, Арсений Иннокентьевич. Не заставляйте повторять.
Второй присутствующий практически не изменился в лице. У него была отменная выдержка. Только усики задрожали и глазки воровато забегали. Он отступил – эдак вкрадчиво, перевалившись с носка на пятку, словно он тут вообще ни при чем.
– Господин Уоррен Хопсон? – заступил дорогу мужчина со скуластым лицом и светло-серыми глазами. – Не спешите, вам тоже придется пройти с нами. Майор Костров, Второе главное управление КГБ СССР. Предлагаю обойтись без негодования и традиционных антисоветских выкриков. Вы же разумный человек, все понимаете. Не первый год, как говорится, в профессии.
На ухоженном лице американского дипломата напряглись мускулы. Переживать ему, в сущности, было незачем. Тяжких преступлений на территории СССР не совершал, никого не убил. Снимут показания (если будет что снимать) и препроводят в родное посольство. Депортация последует непременно – неприятно, но случается. Запираться и оказывать сопротивление Хопсон не стал, предпочел хранить молчание. Сотрудники, одетые в безликие плащи, вывели иностранца из отдела. Костров перехватил выразительный взгляд «училки» в очках – впрочем, уже без очков. Капитану Рогачевой снова не удалось проявить служебное рвение. Проводилась совместная операция Второго и Восьмого главных управлений. Группой от «восьмерки» руководил Вадим Шаламов, контрразведчиками – майор Алексей Костров. Могли бы и не лезть в самую гущу оперативных мероприятий, не барское это дело. Но кто запретит, когда обезвреживается целая банда опасных преступников!
– Поторопитесь, Арсений Иннокентьевич, – настаивал Шаламов. – Что вы как неживой? Не заставляйте обшаривать ваши карманы.
Шпаковский запустил трясущуюся руку во внутренний карман куртки, извлек конверт.
– Я не знаю, что это такое, – сообщил он внезапно охрипшим голосом. – Товарищ, которого только что увели, настоял на том, чтобы я это взял, что это якобы для моей жены и она в курсе…
«Лошадь в овраге его товарищи доедают», – подумал Костров. Шаламов аккуратно взял конверт, приоткрыл, присвистнул – изменила чекистская выдержка. Вытянула шею любопытная Рогачева. В конверте лежали новенькие сторублевые купюры с видами Кремля на аверсе и Владимиром Ильичом Лениным на реверсе (или наоборот). Купюр было много, штук сорок или даже больше. Для обычного советского человека – несметные богатства. Два года надо убиваться на заводе, чтобы заработать такие деньги.