– Ты чего кричишь ночью? Догулялись. Давайте домой! – из окна выглянул Михаил Сергеевич.
–Дядя Миша?! Папа?! – одновременно воскликнув, смотрели на главу семьи.
– Нет, Людвиг Ван Бетховен. А вы кого ожидали увидеть?– съехидничал Михаил Сергеевич и улыбнулся хитро.
– Но как? Ты ж на дамбе был, а потом упал и…– отец и дочь смотрели друг на друга круглыми глазами.
– Так, давайте домой. Живо.
Мы переглянулись непонимающе, но обе подумали, что лучше и правда зайти в дом.
Уже перед сном решились заговорить об этом.
– Ты же тоже его видела?– Тихо спросила Юля.
– Видела, да я даже глаза его видела. Странно, да и он повернулся к нам… А потом, резко дядя Миша из окна,– также тихо ответила и я.
Ещё немного полежав и не найдя логического объяснения случившемуся, мы заснули.
В это же время…
Михаил Сергеевич работал в краеведческом музее и, как все работники, отлично знал историю родного края. И было кое-что в этой истории, похожее на то, что рассказали девочки. Мужчина открыл свой ноутбук, где систематизировал всю полученную информацию о легендах Зауралья. О тех легендах, которые вы никогда не услышите в музее и не прочтёте в интернете.
– Так это Шадринск, Катайск… О! Вот ты где. Ну-с, почитаем.
"Легенда о таинственном озере, рассказанная местной жительницей Антониной Комогоровой, которая была записана Олегом Николаевичем Зайцевым в 1953 году сотрудником МГУ, отделения филологии во время сбора устных преданий.
– Было это так давно, что уж и не осталось тех, кто видел или слышал от тех, кто видел. Тобол- то наш, значит, тогда был широкий, да судоходный. Так вот, здеся вот это и случилося. Тут жили в основном бедные, богатых домов и не было, они ж в центре стояли, а возле самой-то реки селились рыбаки, да голытьба. Ага… Так вот старица есть за дамбой, так это бывшее русло Тобола, и мне ещё отец говорил, что глубокое оно такое,что дна нет, только ноне говорят, что есть, да я думаю, что не знают они ничего.
Ага, так вот, жил тут кузнец с женой, да семья-то большая была, у них детей голов девять или десять было. Да. А тут пошёл по всей стране голод, да мор. Год не урожайный. Люди рыбу ловили, да тем и жили… Пока не начали люди из воды выуживать рыбу дохлую… варёную. Думали – думали, что такое, да ничего и не придумали. А старуха одна из старожилок и сказала, что место злое здеся. Над ней посмеялись, что было доброе, а тут стало злое. Но рыбачить перестали… А тут другая напасть: местные именно-то тут стали пропадать. Иногда вылавливали вещички пропавших. Пойдёт один кто – и всё. Ну и у кузнеца пропала дочь Любава. Он от горя поседел вмиг. Девка хорошая была, ладная, да только чудная. Всё в кузню ж похаживала, да вот и выдумывала всякое, из железок собирала. Только отец-то от страха, что прознает кто, прятал всё энто. Да… Искали её долго братья и ныряли сколь могли не дышать – и ничего… Все решили, что утопла-таки, а её не нашли, потому что снесло течением.