Единственным утешением усть-цилемских вдов и матерей погибших было проведение «панихид» (так их тогда называли), когда они несколько раз в году собирались по пять-десять человек помолиться за упокой души своих отцов и сыновей. Власти Нарьян-Мара это не запрещали.
Усть-цилёмки, чьи мужья и сыновья воевали, отмечали всего один праздник – Пасху. За два месяца до него уже начинали собирать творог собственного производства, складывать его в деревянный ящичек с отверстиями на дне и прессовать. Так делалась пасха. Дня за три до Пасхи чистили до блеска печной золой латунные складные иконы, изготовленные еще в XIX веке на Урале на заводах Демидовых, и обязательно омывали их в проруби с произнесением молитвы.
Ирина Васильевна Чупрова и дети Таня, Игорь и Лена. Фото на фронт мужу и отцу, 1943 г
1945 год, как принято сейчас говорить, год Великой Победы, не принес нашей семье существенного облегчения, а только еще больше усилил душевные страдания по невернувшимся с войны отцу и брату. Видимое облегчение в нашу семью пришло лишь в конце 1951 года, когда после демобилизации из армии вернулся брат Иван.
Душевная боль нашей семьи (думаю, и многих других семей) от того, что наш отец, сложив голову за Родину, был приравнен Сталиным, а, значит, и государством, к предателям, осталась на долгие годы. Тем более, что государство иезуитски не давало забывать об этом, заставляя заполнять в отделе кадров при устройстве на работу, получении допуска для работы с секретными документами, защите диссертаций, поездке за границу и везде, где была графа про отца, соответствующие анкеты. Иногда приходилось униженно оправдываться перед наиболее ретивыми начальниками кадров за то, что отец пропал без вести.
Прошло шестьдесят пять лет со дня окончания войны. Более пятидесяти лет нет Сталина. Страна признала: да, из миллионов без вести пропавших некоторые сдались в плен и даже приняли участие в войне на стороне Гитлера, но это – не более нескольких процентов от общего числа безымянных воинов, сложивших головы на полях сражений. Имена большинства из них выявлены соответствующими службами.
Но я не помню, чтобы государство извинилось перед миллионами вдов, матерей и детей за необоснованные обвинения их близких и перенесенные ими страдания. По данным «Книги памяти» из 3 317 человек, не вернувшихся с фронта жителей нашего округа, 1 095 числятся пропавшими без вести.