– Михалыч, прием. Это Лео.
– Доброе утро, туристы!
– Доброе утро … есть что-нибудь?
– Пока тихо.
– Даша и Соня уже приехали?
– Только Даша. Хочешь поговорить?
– Как вернусь.
Я глянул на солнце. Затем на компас. Потом – вбок вниз. Летим правильным курсом. Справа вдалеке авиабаза истребительного полка, которым командует мой отец, полковник Ян Збигневич Деркович. Кажется, я даже вижу, как взлетают сверхзвуковые МиГи … и правда, взлетают. Целая эскадрилья – десять самолетов. Идут на северо-запад, в пилотажную зону. Нам, легкомоторникам, летать там можно, но не выше тысячи метров.
– Чувствую легкую печаль моего любимого …
Я положил свою руку на руку Аноуметажагаты.
– Успею еще Родине послужить в небе.
Пора на юг сворачивать. Я двинул штурвалом. Ан-2 наклонился вправо и пошел по дуге. Затем выровнялся. Теперь солнце светит слева спереди. Мне не мешает. Глазки же Аноуметажагаты превратились в щелочки.
– Можете очки одеть.
– Нет, спасибо.
Она откинулась на спинку сиденья. Поерзала, устраиваясь поудобнее. Казалось бы, задремала, но нет, глаза не закрыла. О чем думает? Как будет жить на далекой планете, совершенно не похожей на родную? Не сказать, что ей все у нас нравится. Пятьдесят на пятьдесят. И многое все еще интересно.
Впереди показалось Задорожье. Я повернул влево и начал снижаться. Убавил обороты двигателя. К летному полю подошел точно по белым линиям. Приземлидся и заехал на стоянку. Увидел бегущую ко мне Дарью. Выключил двигатель. Спустился сам и помог спуститься Аноуметажагате.
– Федя, принимай.
– Принял!
Мы отошли в сторонку.
– Судя по личику, ты нашла красного командира.
– Троих! Подполковник Иван Андреевич Егоров, комиссар Андрей Фролович Горшков и командир продотряда Еремей Евстафьевич Никифоров. Есть их фотки с именно таким маузером, с огромным магазином! Егоров погиб в сорок первом, Горшкова убили в двадцатом, Никифорова – в двадцать пятом. Сонька нарыла, что это одна из модификаций К-96 модели тысяча девятьсот пятого года. Был сделан в тысяча девятьсот восьмом и куплен лейтенантом Генрихом Шанце. В шестнадцатом герр лейтенант погиб на фронте на юге Украины. Больше этот маузер нигде не всплывал.
– У нас тоже не всплывал?
– Сонин поиск еще работает.
– Придется всех троих проверять.
– Потомков Егорова я нашла. Никифоровых всех вырезали кулаки в середине двадцатых. Дети Горшкова пропали – информации об их смертях нет, информации о жизни после тридцать седьмого тоже нет, в списках репрессированных их нет. Либо пристрелили и закопали, либо сбежали, либо стали нелегальными агентами.