Алекс, мой двоюродный дед, считает, что я так, самопожертвованием, хочу расплатиться за ту боль, которую причинил любимой. Возможно. Но еще мне самому уже надоело терпеть эту чертову боль. Она со мной постоянно. Жить без той, кого любишь, причинять ей страдания и понимать, что из-за тебя она не может идти дальше – это очень больно. А я не железный герой в сияющих доспехах, чтобы всю жизнь так мучиться, а обычный дурной мужик. Так что я еще и ради себя, конечно же, стараюсь. Эгоизм – наше все!
Да, я все прекрасно про себя знаю: мне давно пора к психологу. И я даже ходил полгода! Но безрезультатно, к тому же, чтобы это сработало, надо и Регинку к специалисту отправлять, а она не пойдет, это я знаю точно. Так что мое решение, как она говорит, героически убиться – это единственный верный вариант. Знаю, моим близким будет больно, поначалу даже слишком больно. Но лучше поплакать, погоревать и жить дальше, а не бесконечно мучиться, как это происходит сейчас.
– Думаешь, я смогу дальше жить спокойно, если ты из-за меня погибнешь? – тихо спросила Регина.
– Почему из-за тебя? В голову не бери такие мысли.
– Мы же оба знаем.
– Так, Регин, стоп. Мы уже имели разговор на эту тему. Твоей вины нет, я сам себе злобный дурак. А ты дальше жить будешь. Придется. Постепенно успокоишься, выплачешь, забудешь. Полюбишь снова – многие за счастье почли бы назвать тебя своей. И… Ай!
Только что спокойная и даже печальная женщина вдруг подскочила, словно ее кто-то ущипнул за пятую точку, и отвесила мне такого леща, что я даже вскрикнул. Лиса возмущенно посмотрела на меня.
– Ты какого обо мне мнения?! Ты что думаешь, я смогу кого-то после тебя полюбить? Смогу так же смотреть на какого-то другого мужчину?
– Регин. У тебя всегда будут мужчины. Не потому, что ты без нас не можешь – еще как можешь. А потому что твое тело в этом нуждается.
– Да, любовники были, есть и будут. Особенно теперь, если ты снова ограничишь мне доступ к твоему прекрасному телу. Но никакой любви. Мало того, что я теперь ее боюсь. Я просто не смогу. Так что даже не заикайся.
Я ощупал скулу. Наверное, синяк будет. Потом притянул к себе лису, которая протестующе пискнула, но не стала вырываться. Погладил ее по голове.
– Мне горько от того, что наша любовь так на тебя подействовала. Не надо ее бояться, милая, не надо. Только от нас зависит, какой она будет: прекрасной или ужасной. И это я виноват в том, что мы пришли к такому вот финалу. Знаешь, раньше никогда не желал повернуть время вспять, но теперь, если бы мне дали такую возможность…