Я и сейчас вижу под низкой повязкой её щучьи глаза и щеки в крупных, к ушам, злых морщинах, и всю её выступку, как она выявилась горбато из распахнутых дверей. И как недобро пометила меня взглядом, догадываясь о моём смятении, о том, что я понял, кто она. (Ну, раз понял – посмотри, посмотри… студент!) Ведь говорила же Нина: не смотри!..
Уже много лет спустя в черновиках «Вия» нашел я описание видения философа Хомы Брута. Гоголь его в окончательном варианте сократил, подравнял, чтобы чересчур не выпирало:
…«Выше всех возвышалось странное существо в виде правильной пирамиды, покрытое слизью. В месте ног у него были внизу с одной стороны половина челюсти, с другой другая… На противоположном крылосе уселось белое, широкое, с какими-то отвисшими до полу белыми мешками вместо ног; вместо рук, ушей, глаз висели такие же белые мешки. Немного далее возвышалось какое-то черное, все покрытое чешуею, со множеством тонких рук, сложенных на груди, и вместо головы на верху у него была синяя человеческая рука. Огромный, величиной почти со слона таракан остановился у дверей и просунул свои усы. С вершины самого купола со стуком грянулось на середину церкви какое-то черное, все состоявшее из одних ног. Эти ноги бились по полу и выгибались, как будто чудовище желало подняться»…
И душа и тело рассыпалось на самостоятельно живущие куски… Может, и явление в гастрономе – какая-то черновая часть моей души, урвавшаяся от корня?..
Когда я рассказываю об этом кому-нибудь – улыбаются, как Нина. Да и я сам теперь улыбаюсь над ведьмой из гастронома. Как те ребята изрядного возраста, что смеялись и кричали понарошку в темном зале: «Ах, как нам страшно!..»