Когда учительница позвонила моему отцу, я чувствовал себя очень подавленным и обиженным. Я знал, что отец будет разочарован, и это добавило мне тревоги. Я боялся, что он будет злиться на меня, и что мне придется объяснять все ему. Кроме того, я знал, что отец будет помогать с ремонтом проектора, что еще больше увеличивало мое чувство вины и ответственности.
Я вышел из школы, чувствуя себя побежденным. Домой я шел медленно, глядя на серые здания и улицы. Наша квартира была похожа на старую, выцветшую фотографию, которую достали из пыльного альбома и забыли. Здесь каждый предмет хранил в себе память о прошлом, о маме, о которой я знал лишь из рассказов отца и редких фотографий. Обшарпанные обои, которые, казалось, вот-вот отвалятся, скрипучий паркет, стонувший под каждым моим шагом, жалуясь на свою судьбу. Старая, громоздкая мебель, помнившая, как мне казалось, лучшие времена – все это давило на меня, постоянно говоря, что у меня нет будущего. Я ощущал себя дома, словно временный жилец, гость, ожидающий, когда меня наконец-то выгонят.
Отец был всей моей семьёй, но он был каким-то отстраненным и недосягаемым божеством, живущим в своем собственном мире. Ведущий инженер в АО «ЗАСЛОН», гений, посвятивший всего себя науке. Высокий, худощавый, с вечной щетиной на лице, которая добавляет его лицу объема, делая его похожим на японского сероу, и рассеянным взглядом, показывая, что его мысли всегда были где-то далеко, в другом измерении. Он был похож на человека, идущего по улице в грозу и не замечающего ни дождя, ни ветра, ни прохожих. Он был поглощен своей работой, и у него, казалось, не оставалось ни сил, ни времени, ни желания обращать на меня внимание. Он жил в мире формул, кодов и алгоритмов, а я был лишь случайным прохожим на его пути. Он был отстранен, словно между нами стояла невидимая стена.
Отец был дома, но он был поглощен своей работой, как всегда. Я увидел его сидящим за столом, окруженным бумагами и компьютерами. Он даже не поднял голову, когда я вошел.
– Привет, папа, – сказал я, но он не ответил.
Я прошел мимо него, ощущая уже пресытившие чувства тоски.
Единственной отдушиной в этом сером и унылом мире было мое увлечение – конструирование дронов. Я мечтал создать аппарат, который бы смог преодолеть земное притяжение и отправиться в космос, к звездам, к неизведанным мирам. В своем воображении я уже видел, как мой дрон исследует далекие планеты, открывает новые формы жизни, посылает на Землю бесценные сведения. Я не высыпался, часами просиживал в своей комнате, собирая и разбирая модели, паяя микросхемы, изучая чертежи и программы, забывая обо всем на свете. Это был мой мир, мир, где я был хозяином, где я мог создавать, где я мог мечтать.