Кирилл нахмурился.
– У меня отчет горит. Я со вчерашнего вечера планирую закончить.
– Ты ведь специально перешел на удаленку, чтобы отчеты цвели между грядок, – недовольно произнес Распутин. И включил в голос преувеличенную утрированность. – Да будет Интернет в колхозе, Кирюша! Зря что ли у нас там эта тарелка стоит?
– У меня сроки.
– Задолбал червяк редиску… – Артем сверкнул глазами. – А у меня больничный! Я лоботряс на целых пять дней! Приозерный без нас скучает, Кирюша, как ты не понимаешь?!
Кирилл хотел было запротестовать но, глянув на друга боковым зрением, все же усмехнулся:
– Ладно. От Приозерного бы я сейчас не отказался.
Артем
Август проплывал мимо, золотой и тягучий, словно мед. В динамиках звучала «Королева красоты», потрескивая на высоких нотах. Оригинальная запись, совсем как огонек в костре. Уверенно руливший Кирилл напевал, тихо, почти шепотом. Артем улыбнулся: в конце концов, он испортил человека. Еще недавно Кирилл ворчал, что эта музыка для дедов с кассетниками, а теперь подхватывал слова песен с таким азартом, будто сам оказался в восьмидесятых. Сидел где-нибудь на заднем сидении «Волги», листал сборники с яркими обложками и спорил, что круче – «Веселые ребята» или «Машина».
Артем расслабился. Щурясь от солнца, прикрыл глаза и позволил напеву друга скользить фоном. А быстро все-таки сдался строптивый Строганов! Им с Кириллом хватило пары долгих поездок, чтобы окончательно закрепить жизнерадостность советских ВИА в этом салоне. Теперь создавалось ощущение, что эта музыка намертво впечаталась в их дружбу. И ее уже ничем не стереть.
Вообще, момент был бы безупречен. Если бы Кирилл внезапно не оборвал свое мурлыканье.
– Черт! – воскликнул он, прерываясь на припеве.
Артем открыл глаза, непонимающе оглянулся. Желтые пятна солнца на стекле резанули взгляд. Пришлось на миг отвести его в сторону – к подъезду, скрытому тенью. И там, под этим пологом неприметного навеса, стояла она.
Ксюша.
Светловолосая и невероятно солнечная даже сейчас, в этой полутени. Возможно, ему показалось в лихорадочном бреду, но девушка гораздо больше обрадовалась, заметив, что брат приехал не один. И сердце, это дурацкое сердце, ударило раз, второй, третий – так, что даже дыхание сбилось.
Это восхищение было лишено всякой взрослости. Только тихая трепетная радость мальчишки, который ждет одноклассницу после уроков.