– И.… и мне тоже… – прошептала она, стараясь не смотреть на его лицо.
Глава 2. Postridie
Для Вилены происходящее стало невыносимым кошмаром. Смятение захлестнуло её разум, мысли спутались в хаотичный клубок, из которого она не могла вырваться. Зловонный запах, разящийся от Маммона, ударил в нос, напоминая резкий запах аммиака. Он был настолько сильным, что её чуть не стошнило прямо на его чёрный бархатный пиджак. Грудь сдавило тревогой, и, чувствуя, что выбора нет, Вилена поняла: придётся согласиться с его условиями.
Маммон снова склонился к ней, его рога отбрасывали зловещие тени на стену. Он прижал её к стулу, не оставляя ей даже возможности криком позвать на помощь.
– Я… я согласна! – дрожащим голосом выкрикнула Вилена. Её руки мелко тряслись, а сердце готово было выскочить из груди.
Маммон резко схватил со стола перо, которым только что подписывал бумаги. Его движения были быстрыми, как у хищника, не терпящего промедления. Не сказав ни слова, он схватил её правую руку и крепко зажал большой палец. Прежде чем она успела понять, что происходит, он проткнул подушечку её пальца остриём пера.
Боль была мгновенной и острой, словно раскалённая игла вонзилась под кожу. Вилена дёрнулась, её голова запрокинулась назад, а из горла вырвался немой крик, стиснутый зубами. Её лицо исказилось, дыхание стало неровным. Маммон, не обратив на это внимания, прижал её окровавленный палец к пергаменту.
Кровь оставила яркий отпечаток на бумаге, и он произнёс, уже почти выкрикивая:
– ТЫ ТЕПЕРЬ ПРИНАДЛЕЖИШЬ МНЕ! ДО ТЕХ ПОР, ПОКА Я НЕ БУДУ ДОВОЛЕН ВЫГОДОЙ, КОТОРУЮ ДОЛЖЕН ПОЛУЧИТЬ ВЗАМЕН!
Его голос эхом отозвался в комнате, разрезая напряжённое молчание. Маммон отступил на пару шагов, его тон стал более спокойным, почти насмешливым.
– Что теперь? Что я должна делать? – выдохнула Вилена, её голос был ослабленным и полным вымотанности. Боль, алкоголь и шок смешались, оставив её почти без сил.
– Сейчас – ничего. Ты свободна. Я позову тебя, когда ты понадобишься, – сказал он тоном, который казался почти нежным, но каждое его слово таило угрозу. Он повернулся к окну, глядя в ночную тьму.
– Мне… мне плохо. Я не могу идти, – прошептала Вилена, чувствуя, что теряет сознание.
Маммон обернулся, усмехнувшись. Его глаза блеснули в свете свечей.
– Не беспокойся, мои верные псы позаботятся о тебе.