Я был прав: дым поднимался под потолком и двигался наверх, на поверхность. Темная река с постоянной скоростью плескалась в своем «русле», никогда не выходя из берегов и имея одинаковый уровень «воды».
Как только я прошел по подземному переходу на сторону улицы, по которой можно было добраться до школы, я вновь обомлел.
Над городом висела огромная туча. Огромная, черная, тяжёлая туча, в которую постоянно вливался дым. Из-за своей тяжести эта туча теряла маленькие части себя, и они, не будучи в потоке вместе со своими собратьями, медленно, как снег, падали вниз. Я осознал, что сейчас выгляжу очень странно, так что мне пришлось оторваться от этого пугающего вида и идти стремительным шагом в школу.
Когда я подходил к школе, знакомое чувство, которое было в метро, посетило меня. От школы активнее всего валил этот чёртов дым, от которого мне становилось, почему-то, плохо. Все ученики, подходившие к крыльцу, выделяли такое количество дыма, что казалось, что это не дым поднимается, а, наоборот, на них падает черная, словно смола, вода. Уже чуточку привыкнув к ситуации, я зашел в школу и с трудом удержался от рвотного рефлекса – настолько много дыма было даже на входе.
Я не особо помню, как именно переоделся, ведь наш гардероб находился в самом конце подвального помещения. Помню лишь лёгкое чувство страха и, наверно, агрессии к окружающим людям. Я не особо понимал, почему это я начал так относиться к тем, с кем уже шесть лет учился в одном заведении.
Однако как только я поднялся на этаж, где у нас должен был быть урок, я увидел моих друзей-товарищей. В ту же секунду я забыл об этом странном дыме. И, наверно, зря, потому что от моих друзей дым не шел.
Уроки шли, как обычно. Только вот я разглядывал своих одноклассников, от которых мощно шел дым. Я уже немного приспособился к нему, так что мог хоть как-то находится рядом с ними. Однако только сегодня я начал вникать в смысл их диалогов, в их поведение, в то, что они верят. И с небольшим ужасом, но большим удивлением понял, что в них… ничего нет. Это были пустые разговоры из разряда «Как дела? Хорошо. А у тебя как? Хорошо». На переменах одноклассники были похожи на бабок на скамейке, у которых не было каких-либо новостей, и они лишь бубнили друг другу какие-то мелкие новости:
– Маруська моя вчера мышь поймала!