– Санек, че встал как вкопанный? Кидай рюкзак свой, помогу. – дал понять Леня, уже перелезший кривое препятствие и махая застывшему Сане.
***
Большую часть дороги шли молча, то ли чтоб не наглотаться леденящего легкие воздуха, то ли попросту от отсутствия уместной и подходящей одновременно для них троих темы для разговора. А вот Саню это невольно начинало напрягать. Становилось неловко, тишина давила на уши. Разные мысли лезли в голову, обволакивали.
«Почему здесь нет связи? Как же остальная часть класса, что они подумают? Елена Александровна и другие… Может, им нужна помощь? Так что там случилось с дорогой… „Снегопад“, „метель“ – серьезно? Может, попросту не думать. Быть здесь и сейчас. У них все хорошо. Может, они уже здесь, вот-вот сворачивают, выезжают из леса и готовятся к выходу. Или вовсе…»
– Пофиг. Какая разница, мы же нормально доехали.
– Санек, чего там бубнишь?
– Не, ничего. Вспоминаю кое-что…
– Лады. – Парни пожали плечами.
По природе своей Саня был тем еще пофигистом, в некоторых ситуациях даже похлеще самого Андрея, но тот – уже совсем другой разговор. А теперь Саня сам удивлялся, почему же это вроде бы безобидное приключение начинает его напрягать. Послать бы все… Да нельзя.
– Вы, в курсе, что ходят слухи, мол, место это нечистое, проклятое? – окончательно разорвав всю загадочность неизвестности этой чащи, принялся разгонять разговор Леха, смотря себе под ноги и не сбавляя темп шага.
– В смысле? – приподняв бровь, поинтересовался Леня, замедляя шаг и затаив дыхание.
«Ну конечно – страшные истории. Вот тот самый повод лишний раз поржать вместе с пацанами, вспомнив, какими мы были раньше доверчивыми детьми. Верили же во что только можно. Эх, было же время… Проще все было, относились к времени и моменту легче. Не ценили то, что вот-вот может закончиться».
К Санькиному удивлению, Леня, вечно искавший повод для неуместного стеба, отныне шел молча, подобно рыбе в воде (правда, очень смуглой рыбе), даже и не думая тут же издевательски заржать над этой нелепой новостью. А вот Саня напротив, он не верил ни в мистику, ни в проклятия. И слышать «наш лагерь» вместе с «проклятый» в одном предложении было как минимум глупо и смешно.
– Мне с параллели рассказывали, типа в этом лагере по ночам люди всякие ходят, стоны и всхлипы непонятные издают, ни глаз, ни рта, только глубокие впадины и тонкие прорези.