И вылезти оттуда мне нельзя.
***
Если я тебе всерьёз не нужен,
И смешной тебе неинтересен —
То уж точно я тогда не сужен,
Я тогда, наверно, не полезен.
Для чего? Понять пока не в силах,
Прилагать тогда я сил не буду.
Ни о чём меня ты не просила —
Бега не усилю амплитуду.
Начинать со мною разговор
Тебе, наверно, точно не к чему.
Ведь на тебя упал единый взор,
И не даёшь ответа ты ему.
Я к тебе, о, сколько раз бежал!
Я к тебе всегда с приподнятой рукой.
Ну а ты со мною, как всегда,
Я тебе не нужен никакой.
Я всегда начало полагаю,
Я всегда иду к тебе навстречу.
Ну а ты надежд не возлагая-
Убегаешь, чуть меня заметив.
Я уже навязываться стал,
Да, я вижу, что со мною.
Но уже мне тошно, я устал
Бегать за одною тобою.
Я всегда вперёд много шагов,
Но я очень чётко понимаю,
Что я гордо прущий вне оков,
Все свои проблемы понимаю.
И миллион пустынь готов пройти,
Ах, если не увижу я на встречу шаг,
То я брошу всё на полпути
И спущусь куда-нибудь в овраг.
И лежать я буду очень долго,
Я отпустить частицу сердца не могу.
Мне плохо от того, что был уродом,
Но мне правда очень больно на краю.
Если моё слово вам ни капли не красиво,
Если вам оно и вовсе безразлично,
Так, что, чуть сказав, глаза скосила —
Это очень неприлично.
Моё слово здесь ни грамма не имеет,
Я себя не чувствую живым.
А себя улыбкой нагло млеет,
Задержав меня в зажиме.
Я так много не могу уже идти,
Я совсем не помню годы,
О которых пел, когда был полон сил,
В которых говорил про красоту свободы.
***
О, жизнь моя никчёмная
Мне постоянно шлёт одно:
«Не смей сдаваться,
стань немного собранней,
Услышь своё нутро».
И я живу один совсем,
Как будто волк покинул стаю.
Иду в тени, не видя свет,
Всё позади оставив.
Живу один, никто меня не знает,
Но появился тот, кто свет во мне зажёг.
И я, один, покинув волчью стаю,
Подумал, что это мой дом.
Но я не знаю…
Вдруг я там не нужен?
Вдруг на меня там стула не найдётся?
А вдруг хозяин дома моего простужен,
И как зайду, в нём сразу тьма проснётся?
Ах, Боже, дай секунду…
Обожду…
И я зайду.
Мне правда очень страшно.
Но я боюсь, о, не какую-то там тьму,
А того, что мне, увы, совсем не рады.
Глаза закрыл,
Всё своё мужество в кулак собрал
И говорю: «Ну, в добрый путь…»
Я дверь открыл,
Мой взор на взгляд сразу упал.
Он мне сказал: «Ну, гостем будь».
И я стою оцепенев.
Грядущий гром мне вдруг под кожу
Мурашек в ней навёл, как тут же