Воины же лишь больше себя разъяряли, как и следует перед схваткой.
Русские средь идущих на них тоёнов увидали и бывших своих аманатов, коих дружественно окликали, но безо всякой для себя пользы. Главным же, кто вёл тлинкитов в атаку, был тоён акойских тлукнахади Джиснийя, прозванный русскими Честныгой, чем оные весьма огорчены были.
Наконец, тлинкиты стрельбу жестокую открыли, а с фланга и в копья с кинжалами кинулись, но отпор получили такой, что быстро откатились с телами десяти славных воинов и одного из тоёнов кагвантанских. У русских же пал только один из конягов да четверо поранены были. Среди нападавших раненых и вовсе не считали. Акойцы тогда, по обычаю скорби предаваясь, тела убиенных сожгли, чему русские, наблюдателями став, сильно подивились.
Партовщики однако в положении оказались тяжком, зажатые между лесом и холмами, откуда тлинкиты стрелять могли по ним почём зря для себя безопасно. Ко всему тому зарядов ружейных у промышленных не осталось и трёх сотен, а у тлинкитов добра этого было в изобилии. Тогда Кусков, не мешкая, приказал переплывать на оставшихся байдарах на другой берег залива, где позицию высмотрел добрую. Одних он отправил грузить имущество, а других поставил в линию, чтобы место отплытия защищать. Тут робкие по натуре своей коняги катмайские, видя перед собой бойцов тлинкитских в полном безумии боевом, а позади берег с байдарками, оставили место своё в линии, побежали и отплывать бесстыдно взялись. За ними же и другие потянулись. Русские, присутствие духа сохранив, противодействовать тому глупому безобразию хоть и пытались, да не смогли, и с тем много добра компанейского побросать на берегу должны были, чтоб отплыть хоть и последними, но вовремя. Берега другого партовщики без потерь людских достигли. Хоть одна байдара в суете и перевернулась, но спасены были все.
Тут они на высоком берегу спешно укрепились за завалом из стволов древесных, земляной насыпью кое-как укреплённым. Тлинкиты послед им переправились сразу, особо по отступившей в отлив воде, и в атаку на новый лагерь, не медля, пошли. Да только стреляя снизу вверх урона обороняющимся нанести не могли, а сами же ущерб терпели немалый. И потому отошли они восвояси со всею спешностью.
Ненастье погодное партию ту задержало ещё на неделю. Тем временем через день на второй уразумевшие неудачу свою тлинкиты послали в лодке на переговоры тоёна, русскими знаемого прозванием Павел Родионов. Поначалу тот так и кричал из лодки, на берег выходить страшась. Закончилось же всё замирением с выдачей большей части имущества компанейского и обменом аманатами.