И все это не просто издавало свет, а и было светом. То есть, никакого свечения я не увидел, но ощущение тепла, полноты, ясности окатило меня с головы до ног.
– Это Аня Рождественская, – вздохнул ФСБ, открывая дверь и вытаскивая из-под сиденья пакет с гостинцами. – Или Анна Ивановна. С семьей, конечно. Сейчас я переговорю с нею, и, если все сладится, махну рукой. Тогда подойдете.
Он окинул нас взглядом и ткнул пальцем поочередно в меня и в Лизу.
– Ты и ты. Если подниму один палец, только Коля. Если она нам не поможет, тогда я даже не знаю. Я здесь первый раз. Раньше к ней Марк ездил. Да и что он там ездил…
ФСБ зашагал в сторону дома. Хозяйка его уже обернулась, приложила ладонь ко лбу и медленно направилась к Семенычу навстречу. А я посмотрел на склеенные руки и подумал, что пусть так и будет.
– Кто это? – спросил я у Лизки.
– А ты не догадался? – удивилась она. – Жива, конечно. Собственной персоной. Все Подмосковье на ней и изрядные куски прилегающих земель. Мещера. Вологодчина. Кажется, до Смоленска ее епархия.
– Слово неподходящее, – буркнул Вовка. – Епархия.
– Высокое иногда надо принижать, – прошептала Лизка. – Чтобы в пафос не скатиться. Марк, кстати, говорил, чтобы не воспарить. Жива… Я, честно говоря, даже не знаю, есть ли еще кто такой же кроме нее…
– Подождите, – впервые за последние часы мне захотелось разомкнуть руки, взъерошить волосы, почесаться. – Но как же? Она же должна быть в безопасности. Что же получается, ФСБ нам ее сдал?
– Держи карман шире, – грустно хмыкнул Вовка. – Я как-то об этом с Марком говорил. Он вообще к ней на такси ездил. Ну, еще когда только затевалось наше «Общее место». Она может показаться тебе, где угодно. Да хоть в Измайловском парке. Вот мы выедем отсюда и направимся обратно к Мамыре. Мимо Коломны, через Бронницы, Денежниково и так далее. Обратно, кстати, и через Ступино можно. А в следующий раз, если так сложится, поедем, к примеру, куда-нибудь в Лотошино. Или за Можайск. Или в Дубну. И увидим там ту же поляну, тот же дом, тот же сад, ту же беседку. Кстати, когда Марк к ней в последний раз ездил, у нее детей еще не было. Парень или муж уже был. И матушка ее была. А теперь, кажется, осталась только Анна Ивановна. И ее семья.
– Откуда она взялась? – прошептал я.
– Что там тебе сказал этот амур? – вздохнула Лизка. – Что он продукт вторичных верований? Должно же что-то и от первичных происходить?