– Полно, – ответил я. – Воры, убийцы, лжецы, негодяи, насильники и так далее. Ну, не каждый второй, но достаточно.
– И как вы их называете? – спросил домовой.
– Так и называем, – пожал я плечами. – Преступниками. Хотя, это только по решению суда, если уж как положено. А так… Мерзавцами. Много названий. Но понимаешь, по сути, они все тоже люди.
– Странно, – задумался Фемистокл. – Вот из нас ведь не все плохие? А вы нас всех скопом причисляете к пакости.
– Подожди, – мне отчего-то стало неловко. – Но я же тебя не причисляю к пакости?
– Это плохая отговорка, – заметил домовой. – Мама твоя как раз об этом сказала соседу, когда он к ней заходил за молоком. У них там ребенок, а они купить не успели. Или вроде как денег нет. Не знаю, они там наверху ругаются постоянно. И у них с твоей мамой у двери какой-то разговор образовался. И он ей начал, что мол какая ты Макина? У тебя на лице написано, что ты еврейка. Или муж твой был еврей. Посмотри на сына своего! Я ничего против не имею, но почему Макина? А мама твоя ему так спокойно-спокойно – Да хоть Иванова! Что же это получается, соседушка, Илья Сергеевич, ты, оказывается, антисемит?
– А он? – напрягся я.
– А он вдруг извиняться начал, – хмыкнул Фемистокл. – Не знаю, почему. Думаю, что у твоей мамы силушка есть. В глазах или еще как. Может, она пальцами щелкнула. Так он сказал, что нет. Что не антисемит. Что у него даже на работе в ЖЭКе техник, который еврей, друг.
– А мама? – спросил я.
– У тебя замечательная мама, – вздохнул домовой. – Она дала ему молоко и закрыла дверь. Сначала, правда, сказала про отговорку. А потом мне повторила, что это плохая отговорка. Ну, что у меня даже друг есть еврей. В твоем случае, это тоже не очень. Что ты меня не причисляешь к пакости. Исключение делаешь.
– Прости, – замотал я головой. – Как-то не задумывался. И как же вас надо называть?
– Не знаю, – зевнул Фемистокл. – Мы как-то и без названия обходимся. Вот звери в лесу? Думаешь, названия какие используют? Мы, конечно, не звери, и в лесу я не был еще, но все-таки? Или я еще молод, не все знаю.
– Тайный народ подойдет? – спросил я.
– А что? – оживился домовой. – Мне нравится. Но это если скопом. А если по одному?
– Я подумаю, – пообещал я. – А еще что тебе мама сказала?
– Сказала, что всегда разговаривать нужно, – снова зевнул Фемистокл. – Разговор лучше, чем война. Но, если, к примеру, тебя жидовкой обозвали, нужно сразу бить в пятак.