– Тот, кто совершенно сбит с толку, – был ответ.
Я обернулась. Разумеется, он и сейчас был в маске. И она выглядела так, словно ее только что выковали из железа, еще не успевшего остыть. Или надели на что-то очень горячее.
Неужто он и правда дракон?
– Не хочу вас напугать, мизи, – низкий голос мужчины словно задевал мои душевные струны, играя странную мелодию, – но мне очень важно, чтобы вы кое-что показали.
– Я не могу открывать лицо. Это означает, что мне придется тут же покинуть отбор.
– А вам важно его выиграть? – в голосе послышались одновременно любопытство и горечь.
– Разумеется. Иначе, зачем бы я тут была?
Я пристально смотрела на маску. Она уже полностью остыла и выпрямилась.
– Естественно. Понимаю. Но все же попрошу вас, мизи Незабудка, снять перчатку с левой руки и показать ваше запястье.
– Да что вы себе позволяете! – возмутилась я, отступая от пугающего меня незнакомца. – Что бы ни было на моей руке, это дело только мое и моего будущего мужа!
– Согласен с вами, мизи, – он кивнул, – вероятно, я кажусь вам безумцем… я и себе таковым кажусь.
– Возможно, вы им даже являетесь, – сердито сказала я, переставая его бояться, – вы дракон?
– Это так заметно? – удивился он. Голос звучал глухо, да еще и маска, скрывавшая губы, его искажала. Иногда я с трудом разбирала слова.
– Кто еще будет накидываться на девушек и требовать показать руку, – пожала я плечами, – вы потеряли свою истинную? Уверяю вас, мезир, что не могу быть ею.
– И я так думал, – сказал неизвестный, – потому что у меня она уже была.
– И умерла? – содрогнулась я. Если так, бедняга наверняка не сумел до конца справиться с горем и поэтому ведет себя дико.
– Сначала мне хотелось, чтобы она действительно умерла, – хрипло проронил он, – по крайней мере, для меня так и было. Эта женщина оказалась мне неверна.
– Разве такое возможно у истинных? – поразилась я.
– Она не была драконицей, поэтому да.
– Но наверняка ее тянуло к вам, если была метка! – уж кое-что об истинности я знала.
– Это не помешало ей принять ухаживания другого.
Сколько же боли он вложил в эти слова!
– У меня были неопровержимые доказательства ее вероломства. Простите, что рассказываю это совершенно незнакомой девушке…
– Я понимаю, почему. Наши лица закрыты и проще признаваться в личных вещах. Даже таких, которые не расскажешь близким.