В бараках серых, скорбь и тишина,
Где тень войны легла на лица пленных.
Здесь жизнь течет, как горькая волна,
Разбившись о молчание дум забвенных.
Их взгляд потух, в нем нет огня былого,
Лишь пепел памяти, да боль утрат.
Надломлен дух, истерзано все слово,
В душе зима, загублен цветущий сад.
Мечты о доме, о любви, о детях,
Теперь лишь призрак в сумрачной дали.
Забыты клятвы, сломлены обеты,
И лишь надежда тлеет, как угли.
Но даже здесь, в обители страданья,
Горит искра, что не дает пропасть.
Воспоминанья – лучшее созданье,
Что помогает им не пасть.
И пусть тела измучены работой,
И голод гложет душу, словно зверь,
Они живут в мечтах, минуя злобу,
И верят в то, что вновь откроют дверь.
В своих воспоминаниях они сильны,
Там мир иной, где нет войны и зла,
Где материнские объятья нежны,
И где любовь навеки расцвела.
Они рисуют в памяти картины,
Как солнце греет, льется птичий гам,
Как дети смеются, как цветут долины,
И как отцовский дом встречает там.
Но реальность бьет, как ледяная плеть,
И возвращает в серый, будничный кошмар,
Где каждый день – лишь тягостная клеть,
И счастья луч давно уж не видал пожар.
И все же, вопреки всему, они встают,
Идут вперед, сквозь боль и через страх,
Мечты питают, силы им дают,
И верят в то, что развеется весь прах.
Надежда – компас их в бушующем море,
И вера – якорь, что держит на плаву,
Они хранят любовь в своем сердце, как сокровище,
И знают, что однажды встретят новую весну.
И может быть, однажды, в час рассветный,
Когда исчезнет тьма и злоба отступит в тень,
Они найдут свой мир, желанный и заветный,
И встретят долгожданный, светлый день.
И в этой вере, в этом тихом ожидании,
Сплетаются их судьбы в хрупкий узор,
Они не ждут покорно подаяния,
А сами куют счастье, словно гордый костер.
Пусть мир жесток, пусть раны кровоточат,